Федеральное агентство по образованию

ФГБОУ ВПО «Омский Государственный Университет

им. Ф.М. Достоевского»

Факультет психологии

Курсовая работа

Ложь как психологический феномен человеческого общества

Заливиной А.А.

ложь обман психологический полиграф

Введение

Глава 1. Ложь как психологический феномен

1 Ложь как неотъемлемая часть человеческого бытия

2 Виды лжи

3 Функции лжи

Глава 2. Способы распознавания лжи

2 Признаки, обусловленные вегетативной нервной системой. Использование полиграфа

Заключение

Список использованной литературы

ВВЕДЕНИЕ

Ложь является неотъемлемой составляющей повседневных социальных взаимодействий. В современное время, наверное, каждый человек может быть подвержен лжи и обману, а самое главное он подвергается этому, чуть ли не ежедневно. Будь то ложь как скрывание истины для сокрытия «темных» дел других людей, или как сокрытие фактов, но во благо. По мнению Олдерта Фрайя, «…ложь является важным аспектом социальных взаимоотношений, и мы часто предпочитаем общество людей, которые лгут регулярно» .

Понятие лжи является предметом исследования во многих гуманитарных науках, но пока это мало способствует выявлению ее специфики в разных областях практической и теоретической деятельности. В частности, в психологии, не определены отличительные признаки категории лжи: если ограничиться рассмотрением характеристики лжи только как оценкой суждений, в которых неверно представлены факты, то эти признаки становятся неразличимыми. Большая часть из представленных в литературе исследований направлены на изучение диагностики лжи, а также на изучение результатов теста на детекторе лжи.

Исследования по поиску ответов на вопросы по этой теме, много лет разрабатываются на Западе, а для российской науки являются относительно новыми и мало изученными. Свидетельством этого является удивительно малое количество публикаций, а так же отсутствие каких-либо упоминаний о подобных проблемах в фундаментальных трудах по истории и теории отечественной психологии. Причиной этого, как отмечал В.В.Знаков, является то, что «…до перестройки в предельно политизированном советском обществе не могли быть опубликованы результаты научных исследований, которые доказывали, что советский человек может быть неправдивым, нечестным, лживым. Поэтому в нашей науке до сих пор нет ответа даже на самые простые и очевидные вопросы » [цит. по 14, С.243]. Между тем зарубежные учёные давно начали рассматривать вопросы, касаемые данной области. Значительная часть их исследований посвящена анализу вербальных и невербальных признаков, по которым можно определить ложь. Так же большое внимание уделяется детектору лжи.

Сегодня, ложь как психологический феномен за рубежом изучают, такие представители как Пол Экман, Олдерт Фрай, и в России - Виктор Знаков. На сегодняшний день работа американского психолога, профессора психологии Калифорнийского университета в Сан-Франциско Пола Экмана «Психология лжи» является одной из книг, в которой довольно полно представлены все наработки по этой проблеме. Данная книга - результат многолетних исследований одного из крупных специалистов в мире по данному вопросу. В России написано много работ по монографии Экмана. К русскому переводу книги приложено послесловие «Западные и русские традиции в понимании лжи» доктора психологических наук, профессора, ведущего научного сотрудника Института психологии Российской академии наук Виктора Знакова, в котором он дополняет Экмана.

Актуальность данной работы обусловлена, с одной стороны, большим интересом к теме "Психология лжи" в современной науке, с другой стороны, ее недостаточной разработанностью. Рассмотренные нами вопросы, связанные с данной тематикой, носят как теоретическую, так и практическую значимость. Теоретической значимостью данной работы является выявление проблем и «пробелов» в изучении психологии лжи. Практически значимой эта работа может быть для студентов, преподавателей специальности «психология» в высших учебных заведениях, людей, интересующихся проблемой лжи в психологии и изучающих этот вопрос. Так же практическое применение данной работы возможно в разработке программ, проводимых при подборе персонала, при проведении судебных процессов, и в целом в нашей повседневной жизни.

1. ЛОЖЬ КАК ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН

1 Ложь как неотъемлемая часть человеческого бытия

«Всякий человек есть ложь», - говорится в псалме 115 (ст. 2). По словам Х. Вайнриха, мы могли бы перевести это так: человек есть существо, способное лгать.

К. Мелитан рассматривает ложь как признак безнравственности, т.к. дети и взрослые начинают лгать тогда, когда в их поступках появляется «что-то нехорошее», что необходимо скрывать от других. В обществе человеку приходится скрывать своё истинное «Я», что неизбежно приводит его ко лжи. Человек лжёт, чтобы соблюсти элементарные правила вежливости, или, привыкнув, прибегает ко лжи всегда, когда это для него выгодно.

И. Вагин в своей книге «Психология выживания в современной России», рассматривая проблемы лжи и обмана, говорит о том, что человек, как правило, лжет или для достижения собственных целей, или для возвышения себя в глазах окружающих, или для сокрытия информации, которая может скомпрометировать человека.

Рассмотрим подходы к проблеме лжи в работах И. Канта. В своём труде "Критика чистого разума" он дает определение понятию "ложь" "(aliud lingua promptum, аliud pectore inclusum gerere) честолюбие... заставило одно скрывать в своем сердце, другое держать наготове на языке" . Он считает: если человек знает, что говорит неправду, то его высказывание называется ложью, отмечает, что даже безвредную ложь нельзя считать невинной, так как она "остается серьезным нарушением долга по отношению к самому себе" . Подобная ложь, пишет автор, унижает человеческое достоинство, ставит под сомнение порядочность личности человека и лишает его доверия со стороны окружающих его людей.

Отечественный психолог Ю.И. Холодный понимает ложь, как сознательное искажение известной субъекту истины: она "представляет собой осознанный продукт речевой деятельности, субъекта, имеющий своей целью ввести в заблуждение" собеседника. Ложь является неотъемлемой частью человеческого бытия, говорит автор, проявляется в самых различных ситуациях, в связи, с чем это явление толкуется достаточно разнопланово. Он так же говорит о том, что ложь у психически здорового, нормально развитого человека, как правило, определяется реальными мотивами и направлена на достижение конкретных целей. Поэтому полная искренность становится практически невозможной и, в случае таковой, может, по-видимому, рассматриваться как психическая патология. В силу того, что, безусловно, правдивых людей нет, различие между лжецом и правдивым человеком носит весьма условный характер и обязательно требует конкретного ситуационного уточнения.

Ж. Дюпра определяет ложь как психосоциологический словесный акт воздействия, при помощи которого пытаются внушить человеку верование, не соответствующее истине. Внушение ложных "верований" может быть сознательным (продуманным, намеренным) и бессознательным.

В. Штерн определяет "ложь как сознательное, неверное показание, служащее для того, чтобы посредством обмана достичь определенных целей" . Автор выделяет три признака лжи:

) человек должен осознавать ложность высказываемого им сообщения;

) должно быть намерение обмануть собеседника;

) в высказывании должна присутствовать целесообразность, стремление получить выгоду или избежать негативных последствий сложившейся ситуации (лгущий человек всегда имеет определенные мотивы и цель, которые побуждают его сообщать ложное сообщение).

На наш взгляд, особое внимание нужно обратить на то, что, по мнению В. Штерна, ложь может быть сообщена лишь на сознательном уровне (первый признак) и не может быть высказана на бессознательном уровне.

Иной является точка зрения О. Липманна. Он связывает понятие лжи с "волевым деянием". Автор поясняет: в сознании лжеца присутствуют ложные и истинные представления, между которыми происходит борьба. Для сообщения истинных представлений человеку необходимо проявить волю (совершить волевое деяние). Однако в данной борьбе могут победить и ложные представления, так как в силу вступают цели и намерения человека, направленные на результат.

Наиболее распространено в зарубежной литературе определение Пола Экмана: «ложь - действие, которым один человек вводит в заблуждение другого, делая это умышленно, без предварительного уведомления о своих целях и без отчетливо выраженной со стороны жертвы просьбы не раскрывать правды» . С помощью вербальных и невербальных средств коммуникации лжец вводит своего собеседника в заблуждение относительно истинного положения дел в обсуждаемой области. В ситуации общения ложь является выражением намерения одного из собеседников исказить правду. Суть лжи всегда сводится к тому, что человек верит или думает одно, а в общении выражает другое.

Виктор Знаков определяет ложь, как умышленную передачу сведений, не соответствующих действительности. В. В. Знаков провёл интересное сопоставление понимания лжи на Западе и в России. Обращаясь к материалам толковых словарей, философской литературы и собственных опросов, российский психолог обнаруживает, что в разных культурах определения лжи по-разному акцентированы. Практически все западные дефиниции содержат упоминание о человеке, которому лгут. Так в американских, английских, немецких словарях, так и в процитированном выше определении П. Экмана: ложь - это «действие, которым один человек вводит в заблуждение другого». Ложь характеризует субъект-субъектные отношения. «Краеугольным камнем убеждения в недопустимости лжи, - поясняет В.В. Знаков, - служит представление о том, что ложь нарушает права обманываемого человека».

В русских определениях указания на обманываемого субъекта, как правило, нет, в них отмечается лишь отношение высказывания к истине. «Лгать - врать, говорить или писать ложь, неправду, противное истине. Ложь - то, что солгано, слова, речи, противные истине» (Словарь В. И. Даля). «Ложь - намеренное искажение истины; обман, неправда» .

2 Виды лжи

"Ложь" относится к группе тех понятий, которые широко используются в науке, в педагогической и социальной практике, а также в повседневной жизни человека. В зависимости от того, с какой точки зрения авторы, занимающиеся этой проблемой, её рассматривают, они дают понятию лжи различые определения. В соответствии с этими определениями они пытались выделить и описать разные виды лжи, их основные признаки, рассмотреть их развитие в процессе онтогенезе, определить основные факторы, которые влияют на формирование отношения человека ко лжи, раскрыть её механизмы и т.д..

Так, К. Мелитан классифицирует ложь на полную (полный вымысел) и не полную (извращение истины). Полный вымысел встречается достаточно редко, т.к. любой случай может выдать лжеца. Неполная ложь включает в себя три основных способа: 1) опущение; 2) преувеличение (с целью произвести эффект); 3) приукрашивание (некоторые факты отбрасываются, а некоторые добавляются).

Основными побудительными силами лжи являются какие-либо страсти человека, среди которых Мелитан выделяет ненависть, любовь, партийность, тщеславие и малодушие, причём две последние являются, по его мнению наиболее сильными.

Если в работе К.Мелитана ложь рассматривается с позиции моральных и нравственных норм, то противоположным подходом к данной проблеме находится психологическая теория О. Липманна о лжи как волевом деянии, направленном на результат.

Для любого волевого деяния характерно наличие определённых внутренних или внешних тормозящих моментов. В случае лжи тормозом является одновременное присутствие в лжеце наравне с комплексом ложных представлений комплекса верных, истинных представлений. В борьбе комплексов ложных и правдивых представлений ложные побеждают за счёт цели и намерения, и тогда человек лжёт, или правдивые - за счёт моральных представлений и представлений о последствиях, и тогда человек говорит правду.

Липманн перечисляет случаи, которые являются примером лжи с точки зрения морали и нравственности, но не являются таковыми с психологической точки зрения:

·Если в сознании человека существует комплекс верных представлений (если нет заблуждения), но при частом воспроизведении, повторении лжи, правдивые представления стираются, уходят на второй план и постепенно перестают быть тормозом для ложных

·Конвенциональная (условная) ложь. Её источником является сознательное желание не говорить другому ничего неприятного, самому не оказаться в неловком положении и т.д. Таким образом, происходит механизация определённых фраз, выработка штампов (например, «с искренним уважением»). Т.е. это те случаи, в которых люди ограничены необходимой ложью во имя вежливости.

·Фантазирование, для говорящего в этом случае важно, чтобы его рассказ выглядел правдоподобно, а не чтобы ему верили. При этом он отвлекается от правды так, как если бы ее вовсе не было и оперирует только ложными представлениями, стремясь сделать для других доступными свои субъективные переживания и состояния сознания.

·Если партнёры по общению не осознают себя принадлежащими к одной социальной общности (обман врага, конкурента, ложь продавца покупателю, ребёнка воспитателю и т.п.). В этом случае наказание за ложь при недостатке осознания общности только увеличивает разрыв между партнёрами, т.к. ложь субъективно оправдывается и в следующий раз уже не воспринимается как лгущим как таковая.

Не столь категоричные промежуточные позиции занимают В. Штерн и Ж. Дюпра. В. Штерн определяет ложь как сознательное неверное показание, служащее для того, чтобы посредством обмана других, достичь определённых целей . При этом существуют другие виды неверных показаний, которые не являются собственно ложью, и в отличии от которых лжи присущи три признака: 1) сознание ложности; 2) намерение обмануть; 3) целесообразность (направленность на получение какой-либо выгоды, или отклонение невыгоды). Первый и второй признаки отличают ложь от иллюзий воспоминания, а третий - от фантастических неверных показаний.

Ж. Дюпра даёт следующее определение лжи: «Ложь - это психосоциологический словесный, или нет, акт внушения, при помощи которого стараются, более или менее умышленно, посеять в в уме другого какое-либо положительное или отрицательное верование, которое сам внушающий считает противным истине» .

Введение в заблуждение другого человека, внушение ему ложных «верований» может быть сознательное (продуманное, намеренное) и бессознательное.

Эти же виды лжи выделяет и В.В. Смиричинская в своем автореферате, говоря о детской лжи. Причинами лжи первого вида является страх перед наказанием, потребность получить желаемое, подражание сверстникам, старшим по возрасту, розыгрыш-обман. Обман памяти, неточность восприятия, неправильное использование слов из-за отсутствия информации об их смысле - это то, что относится скорее к интеллектуальной, а не к моральной сфере ребёнка, и является причиной бессознательной, непреднамеренной лжи. То же самое, но с небольшими поправками, в целом можно сказать и о лжи взрослого.

Ж. Дюпра рассматривает две основные формы лжи, или два способа внушения неправды:

) Положительное внушение. Это выдумки всякого рода (клевета, подлог, лжесвидетельство), вымысел, притворство, прибавления, извращения и преувеличения.

) Отрицательное внушение. Оно включает в себя полную скрытность, отрицание фактов, утайку показаний, умолчание, пропуски, искажение истины.

Говоря о феномене лжи, следует обратить внимание на классификации его видов и способов, которые выделяются авторами. Например, описание отрицательного внушения, Ж. Дюпра аналогично описанию способа опущения по К. Мелитану. Современный американский исследователь Пол Экман выделяет так же два основные способа лжи:

) умалчивание (conceal) - сокрытие какой-либо информации, не говоря собственно неправду;

) фальсификация (falsify) - представление ложной информации так, как будто она правдивая.

Обычно используется комбинация этих двух способов, но чаще всего избирается только первый, т.к. он является пассивным и не требует от лжеца богатой фантазии и особенно тщательного продумывания текста сообщения.

Пол Экман по мимо двух способов лжи отмечает так же две основные формы лжи: умолчание и искажение. Действительно, следует учитывать такой тип лжи, как умолчание. При умолчании лжец скрывает истинную информацию, но вербально об этом не сообщает. Зачастую, если есть возможность выбора формы лжи, обманывающие предпочитают умолчание. Это более выгодно. Да и смолчать обычно легче, чем явно обмануть, так как для этого ничего не надо делать, в то время как при искажении, без хорошо разработанной "легенды", всегда есть шанс оказаться уличенным. Для того чтобы лгать, надо иметь хорошую память, но и она виновного, как правило, не выручает.

Л. Адам, рассматривая ложь в судопроизводстве, указывает на то, что человек может умолчать о каких-нибудь подробностях, и это не будет расцениваться как ложь: «Не всё, что есть правда, должно быть сказано, но всё, что сказано, должно быть правдой». Ж. Дюпра говорит о том, что чаще всего ложное сообщение является смешанным, т.е. включает в себя элементы двух типов внушения одновременно.

3 Функции лжи

3.1 Добродетельная ложь. Группы добродетельной лжи

Согласно профессору Дубровскому, добродетельный обман представляет собой вид намеренного обмана, поскольку выражает определенный интерес человека. Однако, в отличие от недобродетельного обмана, используемого для реализации, как правило, эгоистического интереса, "добродетельный обман выражает такие интересы субъекта, которые совместимы с общечеловеческими ценностями, принципами нравственности и справедливости. Это можно интерпретировать в смысле совпадения интересов того, кто обманывает, и того, кто является объектом добродетельного обманного действия".

Наряду с личными особенностями субъектов общения, существенную роль в понимании такого феномена, как добродетельная ложь, играют ситуативные факторы. Важным параметром социальной обстановки является степень нормативной или ситуативной поддержки, которая предоставляется лжецу. Один и тот же человек в разных ситуациях может выглядеть в глазах общества героем, если он обманул врага, или преступником, если он обманул собственную референтную группу. Не уходя от проблемы моральной оправданности лжи, которая возникает практически во всех областях человеческого бытия - от нуклеарной семьи до национальных или расовых общностей, мы все же не можем не признавать того факта, что ложь военнопленного более оправдана и даже предписана ему нормативно, а ложь священнику, судье или просто близким людям, как правило, не находит никакого оправдания.

Класс явлений добродетельного обмана может быть разбит на две группы. К первой из них могут быть отнесены все случаи, "когда объект обмана и объект доброго дела совпадают". Типичным примером этого служит сокрытие от больного той информации о истинном положении его здоровья, которая способна ввергнуть больного в тяжелые психоэмоциональные переживания, депрессию, суицидальное настроение; которая резко снизит его активность в борьбе с заболеванием. Четко продуманная и организованная врачом дезинформация больного может, напротив, повысить его сопротивляемость болезни и придать уверенность в положительном исходе, содействовать мобилизации его жизненных сил.

Сюда же можно отнести любые другие случаи, где обман совершается ради того, чтобы облегчить положение некоторого другого лица: избавить его от горя, чрезмерных отрицательных эмоций, предохранить от опасного увлечения, от ошибок, неразумных действий, пресечь мысли о самоубийстве, и тому подобное.

Ко второй группе относятся те случаи, когда объект обмана и объект доброго дела не совпадают. В таких случаях один субъект обманывает другого во имя блага или третьего, где под третьим может выступать любое нечто - от отдельного человека до абстрактной идеи, или же в своих собственных целях, которые или видятся справедливыми большинству. Например, в случаях, когда необходимо обезвредить террориста, с которым ведутся переговоры, предпринимаются все возможные формы давления на него и искажения действительности таким образом, чтобы ослабить его внимание или вынудить его поддаться на провокацию, после чего его можно будет обезвредить. Подобное поведение лиц, которые противодействуют опасности, является им предписанным, рекомендованным, нормативно закрепленным. В других случаях используемая ложь не является ни предписанной, ни нормативной, однако, с точки зрения некоторого большинства, она является необходимой и оправданной. Например, на допросе подследственного следователь может использовать ложь в качестве инструмента давления на допрашиваемого. И хотя с нравственной, с философской, с общечеловеческой позиции правда всегда предпочтительнее, чем ложь и обман, тем не менее во многих случаях обман молчаливо одобряется и даже считается желательным, как адекватная мера противодействия некоторой агрессивной социальной данности.

Несколько иная классификация может быть получена, если за ее группирующую основу взять, с одной стороны, все общественно-нормативные ситуации лжи, а с другой - личностно-нравственные ситуации лжи. В первом случае ложь является необходимым общественным инструментом, способным добиться гораздо более выгодных результатов, чем, если бы говорилась исключительно правда. Например, "если в один прекрасный день все психологи примут решение никогда не вводить в заблуждение испытуемых, то многие эксперименты станут невыполнимыми". Во втором случае ложь ситуативна, не подлежит или не поддается изучению, не имеет явно выраженных признаков общественного соглашения, нормативно не формализован, и вся ответственность, как правило, лежит на объекте, инициирующем обман ради некоторого блага, которое он предполагает. Рассмотрим данную классификацию более подробно.

Под общественно-нормативными ситуациями следует понимать все случаи обмана, которые обладают следующими признаками:

) Они поддаются правовому, нормативному и общественному регулированию.

Например, разведчик обманывает не по своему желанию, а в целях некоторого общества, интересы которого он представляет. Более того, он действует с их согласия, одобрения и научения. Нормативно ничто не мешает общественным институтам запретить лицам, осуществляющим разведывательную и шпионскую деятельность, использовать ложь в своей деятельности. Однако этого не происходит, как не происходит во многих других случаях, где ложь подразумевается как один из важных инструментов в достижении общественных целей.

) Отказ или запрет на использование лжи может приводить к ситуациям, более драматичным и неблагоприятным для общества.

Действительно, можно согласиться с Виктором Знаковым, который говорит, что "иногда мы просто вынуждены лгать". У ученых возникнут серьезные трудности в разработке новых лекарственных средств, из экспериментальной психологии придется исключить большое количество методик и подходов, при которых испытуемый должен находиться в неведении относительно целей и задач эксперимента.

) Люди, которые обманывают с позиции общественно-нормативных ситуаций, не преследуют своих личных интересов.

Люди, которые обманывают в контексте той или иной ситуации, не преследуют своих личных интересов или желания извлечь из этого какую-нибудь выгоду для себя. Вполне вероятно, что вне контекста этих ситуаций те же самые люди вообще не способны обманывать других. Обман для них является инструментом, использование которого оправдано в строго определенных ситуациях. Например, пилоты самолета могут сообщить пассажирам, что полет проходит нормально, хотя, на самом деле, в это время они отчаянно борются за выживание самолета. В данной ситуации у пилотов нет никакого личного интереса обманывать, они подчиняются правилу, при котором сообщение правдивой информации неизбежно приведет к более драматичным последствиям (панике). Врач, который сообщает больному о том, что последний "пошел на поправку", не имеет желания обманывать и не видит в этом личной выгоды, но знает, что это ускорит и облегчит процесс выздоровления больного.

) Для любого из распространенных случаев общественно-нормативной ситуации обмана существуют как многочисленные прецеденты, которые поддаются анализу, так и заключения, что в данных случаях обман будет более предпочтителен, чем правда.

По данным американского врача Алана Робертса, полученным в 1993 году, терапия головных болей с помощью плацебо приводит к 67,9% излечения, а терапия расстройств пищеварения - к 58,0% выздоровления. А проведенный им сравнительный анализ действенности фармакологических и плацебных препаратов обнаружил, что "при обычных головных болях или расстройствах пищеварения плацебо оказались эффективнее иных медикаментов" . Таким образом, в некотором роде можно считать научно доказанным, что использование обмана в терапевтических ситуациях может приводить к гораздо более эффективным результатам, чем в тех случаях, если бы терапия не использовала эту возможность. Очевидно, что многие контексты общественных ситуаций, в которых присутствует обман, нормативно закреплены в силу того, что их существование является необходимым, выгодным и эффективным для развития самого общества, и что такая точка зрения подкреплена опытом, анализом и научными данными.

) Общество признает существование таких ситуаций, когда использование обмана оправдано, и, в своем большинстве, согласно с этим.

Согласно иерархии потребностей Абрахама Маслоу, базальные потребности человека - физиологические потребности и потребность в безопасности - имеют большую ценность для любого большинства, чем потребности гораздо более высокого уровня развития - нравственные, общечеловеческие. Как следствие этого, можно сделать вывод, что общество в целом признает, и готово признавать, право на существование ситуаций обмана, если они ориентированы на удовлетворение базальных потребностей, связанных с выживанием и безопасностью.

Под личностно-нравственными ситуациями обмана следует понимать все случаи, в которых объект или умалчивает об истинном положении дел, или искажает информацию, предполагая, что и в том, и в другом случае это будет наилучшим выходом для субъекта, которому предоставляется ложная картина действительности. Основное отличие таких ситуаций от нормативно-общественных заключается в том, что обманщиком движет собственное понимание ситуации, и что он находится вне любого контекста, который бы предписывал обманное действие как вынужденное, оправданное или необходимое.

Личностно-нравственные ситуации обмана гораздо более распространенное явление, чем нормативно-общественные, число которых хоть и велико, но явно конечно и весьма строго определено самим обществом. Мы встречаем их и дома, и на работе, и на улице. Тема лжи во благо - один из излюбленных мотивов в литературе, достаточно вспомнить лишь "На дне" Горького. Виктор Знаков утверждает, что добродетельная ложь вообще является традиционно русским типом. Проведенный им опрос ("В каких ситуациях вы можете солгать?") обнаруживает, что большинство людей склонны отвечать так, что Знаков характеризует как "ложь во имя спасения": искажение диагноза, сообщаемого неизлечимо больному; желание оградить близкого человека от лишних неприятностей; неточное изложение родителям совсем не героических обстоятельств гибели их сына в армии и т.п.". А статистические исследования полученных результатов показали, что подобные ответы "следует признать наиболее типичными для представителей русской культуры".

Если не выделять, как это сделал Знаков, "субъективно-нравственный" тип понимания лжи, свойственный русской культуре и ментальности, а остановиться на предложенной в этой работе личностно-нравственной типологии обмана, не имеющей транскультурных различий, то можно сформулировать и описать основные признаки, которые свойственны феномену добродетельного обмана в контексте ненормативных ситуаций.

) Личная убежденность, что в определенном контексте ситуации лучше обмануть или умолчать, чем сказать правду.

Жена, которая говорит тяжело больному мужу, что он скоро поправится, так как врач по секрету поделился с ней прогнозом на его выздоровление (и что не имеет отношения к действительности), преследует самые лучшие цели и верит, что так будет лучше. Сын, который пишет в письме, как все хорошо в армии и как ему легко служится, просто не хочет травмировать своих родителей истинным положением дел. В каждом из приведенных случаев и в миллионах возможных подобных случаев люди выбирают сказать неправду, которая, по их мнению, или сможет улучшить ситуацию, или ее не усугубит.

) Поведение лиц, которые в тех или иных ситуациях склонны обманывать ради предполагаемого блага, невозможно контролировать и регламентировать. Оно не поддается нормативному и правовому регулированию.

Если врач сообщает пациенту ложную картину о состоянии его здоровья, после которого самочувствие больного резко ухудшится, то такое событие не пройдет мимо профессионального сообщества, которое регламентирует подобные действия, и требует точного и профессионального их исполнения. Независимо от правового поля, которое может оговаривать подобные действия, или не оговаривать, обманное действие может попасть в поле зрения более высоких социальных институтов как факт, имеющий неожиданное следствие или создающий некий прецедент, требующий пересмотра норм и требований к исполнителю обмана. В случае с личностно инициируемыми формами обмана повлиять на подобные действия практически невозможно. В мире, возможно, миллионы родителей внушают детям ложные картины сексуальных отношений, брачных связей и многих других явлений, будучи искренне убежденными, что это принесет только пользу их детям. Людей, которые так поступают, невозможно привлечь к ответственности и вынудить их поступать иначе. Такой добродетельный обман может иметь самое непосредственное отношение "лишь к чувствам обманщика, а не к юридическому определению его виновности или невиновности".

) Для любого из распространенных случаев личностно-нравственной ситуации обмана не существуют однозначных фактов и заключений, которые утверждали бы, что в данных случаях правда предпочтительнее обмана.

С общечеловеческой, с нравственной, с философской точки зрения говорить правду всегда предпочтительнее, чем обманывать. "Кант, например, говорил, что категорически нельзя допускать ложь ни в чем, поскольку считал, что любая ложь всегда кому-нибудь вредит: либо человеку, либо человечеству". Однако нельзя сказать однозначно, что в большинстве жизненных ситуаций в их самом житейском представлении правда не всегда предполагается, как наилучший выбор. И в значительном количестве ситуаций люди руководствуются гораздо более приземленными категориями, исходя из собственного понимания ситуации. Никто не учил и вряд ли кто и когда либо сможет научить солдата говорить своему смертельно раненому на поле боя другу, что тот скоро поправится и что все будет хорошо. Вряд ли кто и когда либо найдет однозначный ответ: нужно ли на самом деле делиться со своими членами семьи плохими новостями, или лучше умолчать о них? Каждая из таких ситуаций имеет свой определенный, уникальный характер. И в такой ситуации выбор каждым конкретным человеком - что сказать, правду или обман? - остается исключительно делом совести, воспитания и психологической индивидуальности человека.

2. СПОСОБЫ РАСПОЗНОВАНИЯ ЛЖИ

«Люди лгали бы меньше, если бы думали, что существуют верные признаки обмана» - утверждает Пол Экман. Он указывает на то, что признаков обмана как таковых не существует - «нет ни одного жеста, выражения лица или непроизвольного сокращения мышц, которые единственно и сами по себе означали бы, что человек лжет». Существуют только признаки, по которым можно заключить, что слова плохо продуманы или испытываемые эмоции не соответствуют словам. Эти признаки обеспечивают утечку информации. Человек, пытающийся выявить ложь, должен знать, каким образом эмоции влияют на речь, голос, тело и лицо, как могут проявляться чувства, которые лжец пытается скрыть, и что именно выдает фальшивость наблюдаемых эмоций. А также необходимо знать, что может выдать неподготовленность линии поведения.

Обнаружить ложь не так-то просто. Одна из проблем, по мнению зарубежного психолога - это обвал информации. Слишком много информации приходится рассматривать сразу. Это связано с очень большим количеством ее источников - слова, паузы, звучание голоса, выражение лица, движения головы, жесты, поза, дыхание, румянец или бледность и многое другое. И все эти источники могут передавать информацию попеременно или с наложением, в равной мере претендуя на внимание верификатора. Впрочем, верификатору и не нужно уделять равно пристального внимания всему, что он слышит и видит. Не на всякий источник информации можно положиться в одинаковой степени. Некоторые из них выдают больше, чем другие. Как всем известно, большинство людей прежде всего обращают внимание на слова и выражения лица, а это те параметры, которые менее достоверны, вследствие этого у них возникают ошибки. Таким образом, голос и пластика остаются практически не замеченными. Впрочем, потери информации при этом не представляют большой значимости, поскольку обычно тело сообщает гораздо меньше информации, чем лицо, а голос - гораздо меньше, чем слова.

Голос, как и лицо, может демонстрировать степень эмоциональности человека, так как он связан с областями мозга, отвечающими за эмоции. Очень трудно скрыть некоторые изменения в голосе, вызванные их возникновением.

Тело также является хорошим источником утечки информации и прочих признаков обмана. В отличие от лица или голоса, большинство телодвижений непосредственно не связано с областями мозга, отвечающими за эмоции. Контролировать телодвижения не так уж трудно. Человек может чувствовать, а зачастую и видеть свое тело. Скрыть телодвижения гораздо легче, чем вызванные какими-либо эмоциями выражения лица или изменения в голосе.

2 Признаки, обусловленные вегетативной нервной системой. Полиграф в качестве верификатора

Помимо анализа содержания высказываний и невербального поведения существует еще один метод выявления лжи, а именно регистрация физиологических реакций лжецов. Во все времена считалось, что ложь сопровождается физиологической активностью различных органов тела. Так, например, в Древнем Китае подозреваемый должен был набрать горсть сухого риса в рот и выслушать обвинение. Если рис оставался сухим - значит обвиняемый врет, его слюноотделение приостановлено от страха разоблачения.

Из научной психологии известно, что сознание вины вызывает страх. Так как страх считается одной из самых сильных эмоций, то все, что характерно для чувства страха, характерно и для чувства вины. Если проверяемый человек лжет, то даже малейший страх быть изобличенным стимулирует у него ряд физиологических процессов, связанных с эмоциональным состоянием.

Но не только страх лежит в основе инструментальной детекции лжи. Ряд экспериментов показал, что у опрашиваемых сохранялись реакции на значимые стимулы даже после приема сверх терапевтических доз седативных препаратов. При этом по субъективным оценкам испытуемых никакого волнения, а уж тем более страха, они не испытывали. Это же показали и эксперименты по детекции лжи в состоянии гипноза и постгипнотической амнезии.

Исходя из вышеизложенного, следует предположить, что естественнонаучной базой опроса с использованием полиграфа является психофизиологический феномен, удачно сформулированный известным российским полиграфологом, кандидатом психологических наук Ю.И. Холодным. Суть этого феномена заключается в том, что внешний стимул (заданный вопрос или предъявленный предмет), несущий человеку информацию о событии, запечатленном в его сознании, памяти, и являющийся значимым в ситуации проводимой проверки, устойчиво вызывает психофизиологическую реакцию, превышающую реакцию на аналогичные стимулы, предъявляемые в тех же условиях, но не связанные с названным событием, т.е. не несущие ситуационно-значимой информации.

Таким образом, современный способ регистрации физиологической активности лжецов связан с использованием полиграфа. Название «полиграф» произошло от двух греческих слов - «поли» (много) и «графо» (писать). Данный прибор был изобретён в 1910 году гарвардским психологом Уильямом Марстоном, а затем уменьшен до портативных размеров полицейским из Калифорнии Леонардом Килером. Он основан на идее, будто в момент лжи у человека повышается кровяное давление, и повышается оно будто бы потому, что, говоря неправду, человек делает усилие чтобы заглушить голос совести. В настоящее время этот научный измерительный прибор может сделать точную и валидную запись посредством чернильного самописца на диаграммной бумаге или изображения на дисплее компьютера различных видов телесной активности. Чаще всего измеряются такие показатели, как потоотделение ладоней, кровяное давление и дыхание. При проведении научных исследований с использованием полиграфа также регистрируется электрическая активность головного мозга (вызванные потенциалы). Однако практика регистрации электрической активности головного мозга в рамках прикладных задач еще не получила широкого распространения. Полиграф способен точно зафиксировать изменение потоотделения ладоней, кровяного давления и дыхания, причем чувствителен даже к малейшим сдвигам. Прибор делает запись путем усиления сигналов, поступающих с датчиков, которые прикреплены к различным участкам тела. В обычных случаях тестирования на полиграфе используется четыре датчика. Для регистрации изменений глубины и частоты дыхания на область грудной клетки и желудка помещаются пневматические трубки. Изменение кровяного давления регистрируется при помощи специального манжета, который оборачивается вокруг плеча, а показатель потоотделения ладоней - при помощи металлических электродов, прикрепленных к пальцам руки.

Иногда полиграф называют детектором лжи, но как утверждает Олдерт Фрай в своей книге «Ложь. Три способа разоблачения», этот термин вводит в заблуждение. Полиграф выявляет не ложь, а только возбуждение, которое может быть результатом сообщения лжи. Нет никакой другой возможности обнаружить ложь, кроме как опосредованным путем, поскольку паттерна физиологической активности, характерного для сообщения лжи, просто не существует.

В настоящее время тесты на полиграфе используются для расследования преступлений во всех странах мира, включая Канаду, Израиль, Японию, Южную Корею, Мексику, Пакистан, а также Филиппины, Тайвань, Таиланд и США. Однако в большинстве стран использование полиграфа ограничено, за исключением США, где проводится множество подобных тестов. Чаще всего тестирование на полиграфе в США осуществляется в криминальных расследованиях и судебных разбирательствах, а также в целях проверки благонадежности. Указом об использовании полиграфа (изданном в 1988 году) были наложены ограничения на проведение тестов на полиграфе для проверки персонала. Иногда результаты тестирования используются в качестве доказательства во время разбора криминальных случаев на судебных заседаниях в США, хотя и не во всех штатах. Тем не менее на многих судебных заседаниях в США доказательства, основанные на использовании полиграфа, по-прежнему не принимаются на рассмотрение и не являются обязательными, поскольку тест считается неточным. Другая причина заключается в том, что присяжные заседатели могут впечатлиться научным характером доказательств.

В других странах, таких как Нидерланды и Великобритания, тесты на полиграфе не используются. В Великобритании, по указу правительства было проведено исследование на эффективность тестирования на полиграфе. Ряд выдающихся психологов из Великобритании образовали рабочую группу под руководством профессора Тони Гейля. В задачу группы входило предоставить отчет о статусе тестирования на полиграфе. Результаты были ужасающими. Психологи поставили под сомнение точность результатов тестирования на полиграфе. Так, процедуры проведения тестирования не были стандартизированы в той степени, которая может считаться удовлетворительной в терминах психометрики. Также исследователи столкнулись с трудностями проверки методики и практики проведения тестирования разными специалистами по использованию полиграфа. В конце концов они решили, что некоторые аспекты тестирования на полиграфе, в частности введение в заблуждение испытуемого, вступают в противоречие с британским законом, тем самым делая результаты тестирования недопустимыми к рассмотрению на заседаниях британского суда. Впоследствии правительство Великобритании отказалось от планов введения тестирования на полиграфе.

Другими словами, вопрос использования полиграфа является спорным. На наш взгляд, над этой проблемой нужно работать более углубленно. Необходимо учитывать все факторы во время проведения исследования при помощи полиграфа. Его точность, по словам Пола Экмана, может зависеть от природы лжи, самого лжеца, от техники постановки вопросов, от умения оператора определить круг таких вопросов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Основной проблемой лжи в психологической науке, выявленной в нашей работе, является малая изученность аспектов данной проблемы, как в отечественной, так и в зарубежной литературе. Наибольшее внимание в зарубежной литературе уделено изучению диагностики лжи, что отражается в данной работе количеством рассматриваемого материала по этой теме.

В этой работе были рассмотрены понятия лжи, её виды и функции, а так же способы распознавания.

Трудности, с которыми пришлось столкнуться во время написания работы, заключались в основном в нехватке научной литературы, что объясняется вновь малой изученность этой проблемы.

Данная работа может найти своё практическое применение не только в отраслях научной сферы, но и в повседневной жизни каждого человека. На наш взгляд работу по данной проблематике необходимо изучить работникам пенитенциарных учреждений, учителям, врачам, работникам государственных структур, бизнесменам, а так же людям, которые не хотят быть обманутыми.

В заключении хочется отметить, что планируется продолжать работу по заданной проблематике, в дальнейшем рассмотрев ее более частные случаи.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Мелитан К. Психология лжи. М.: Изд. А. Сомов, 1903.

Дюпра Ж. Ложь. Саратов: Изд-во «Новь» П. С. Феокритова, 1905.

Штерн В. Изучение свидетельских показаний // Проблемы психологии. Ложь и свидетельские показания. Вып. 1. Пг.: Ред. -изд. Н.Н. Колчев, 1922.

Липманн О., Адам Л. Ложь в праве. Харьков: Юридич. изд-во Украины, 1929.

Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М., 1955. Т.2. - 241.

Краткий очерк истории философии. 4-е изд. М.: Мысль, 1981. - 927с

Симоненко С.И. Психологические основание ложности и правдивости сообщений // Вопросы психологии. 1998. № 3. С. 78-84.

Свинцов В.И. Полуправда // Вопросы философии. 1990. № 6. С.53-61.

Кант И. Критика практического разума. СПб.: Изд. Фирма РАН, 1995. - 528с.

С.С. Степанов, "Психологическая мозаика", Москва, "Академия", 1996

Холодный Ю.И. Полиграфы ("детекторы лжи") и безопасность. Справочная информация и рекомендации. - М.: Издательский дом "Мир безопасности", 1998. - 95 с.

Симоненко С.И. Психологические основание ложности и правдивости сообщен8ий // Вопросы психологии. 1998. № 3. С. 78-84.

. "Трудиться понять ближнего", Интервью с Виктором Знаковым, журнал "Человек", 1998, № 5.

Экман П. Психология лжи. СПб.: Издательство "Питер", 1999. - 272 с.

Знаков В.В. Психология понимания правды СПб.,1999. - 281 с

Олдерт Фрай Ложь. Три способа выявления. Как читать мысли лжеца, как обмануть детектор лжи. СПб.:Прайм-ЕВРОЗНАК, 2006. - 284 с

И.О. Вагин «Психология выживания в современной России» (аудиокнига Студия АРДИС, 2007 г.).

Ж. Дюпра «Почему люди врут?» (аудиокнига Студия АРДИС, 2009г.).

Ученые определили, что чем привычнее человеку лгать, тем сложнее понять, что он говорит неправду. Но если знать, как определить ложь по мимике и жестам, и иметь опыт общения с лгунами, то распознать его неискренность вполне возможно. Однако если человеку редко приходится лгать, то раскусить его и вовсе просто.

Мимика лжи

В первую очередь на ложь человека указывает его волнение, признаки которого можно уловить во взгляде, движениях и голосе. Можно заметить, как изменилась его речь, жесты и поведение. К примеру, на то, что человек вам врет, указывают следующие речевые и голосовые параметры. Когда человек неискренен, то у него непроизвольно меняется интонация, речь становиться более растянутой, ускоренной или медленной. На лживую информацию указывает дрожание голоса. Может измениться его тембр, появиться неожиданная охриплость или, наоборот, высокие нотки. Некоторые и вовсе начинают немного запинаться.

Как определить правдивость информации по взгляду

Если хотите знать, как определить ложь по глазам, то бегающий взгляд станет вам помощником. Разумеется, это вовсе не говорит о неискренности. Возможно, собеседник растерялся или стесняется, но вам все равно стоит задуматься о достоверности полученной информации. Когда человек стыдится и чувствует неловкость от своей лжи, он почти всегда отводит глаза. При этом излишне пристальный взгляд также может указывать на то, что вам говорят неправду. Так собеседник следит за реакцией слушающего и анализирует, верят его словам или нет.

Как выдают ложь глаза человека

Когда человек говорит неправду, его чаще всего выдают глаза. Зная, какие движения выдают ложь, можно научиться их контролировать, а вот следить за глазами гораздо сложнее. Человек, который обманывает, чувствует себя некомфортно, поэтому и отводит взгляд от оппонента. Понаблюдайте за собеседником: если он старательно не смотрит вам в глаза, то это первый признак неправдивой информации. Но стоит отметить, что многие знают об этой особенности, и чтобы скрыть ложь, смотрят человеку прямо в глаза, что опять же является одним из признаков лукавства. Лгунишки стараются казаться честными, поэтому взгляд получается неестественным. Как говорится, у честных людей таких честных глаз не бывает.

Кроме того, в некомфортной для человека ситуации зрачок сильно уменьшается в размерах, а это проконтролировать невозможно. Внимательно посмотрите на собеседника, и если у него сужен зрачок, то он вам врет.

Есть еще один признак, который нужно учитывать при определении лжи: обратите внимание, в какую сторону направлен взгляд вашего собеседника. Если он смотрит вправо, то, скорее всего, он вам врет. Если в правую сторону и вверх - придумывает картину, образ. Если прямо и вправо - подбирает фразы и прокручивает звуки, если вправо и вниз - он закончил обдумывать ситуацию и сейчас начнет рассказ. Но обратите внимание, что все эти правила работают только в том случае, если человек правша. Если же он левша, то будет смотреть в левую сторону.

Как определить ложь по мимике

В разговоре с человеком стоит обратить внимание на его улыбку, и если она не уместна, то это указывает на то, что он вас обманывает. Это объясняется тем, что за улыбкой человек пытается скрыть свое внутреннее волнение. Если внимательно понаблюдать за человеком, то можно распознать ложь по мимике. Для лжецов характерно сильное напряжение лицевых мышц, которое длится совсем недолго, всего несколько секунд. Но, согласитесь, случается, что оппонент врет с каменным лицом, что явно говорит о его неискренности.

Другие показатели лжи

Итак, мы выяснили, как определить ложь по глазам. Давайте отследим другие признаки, например, непроизвольные реакции, которые человек не в состоянии контролировать: покраснение или побледнение кожи, частое моргание или периодическое сужение и расширение зрачков. Могут наблюдаться и некоторые другие проявления эмоций, индивидуальные для каждого человека. Они всегда сопровождают обман и помогают понять, правду ли вам говорят.

По каким жестам можно определить ложь

Психология лжи отлично помогает определить правдоподобность информации. Если верить теории американского исследователя Алана Пиза, то собеседник, пытаясь ввести в заблуждение оппонента, часто сопровождает свою речь следующими действиями.

1. Касанием лица руками.
2. Прикосновением к носу.
3. Трением глаз.
4. Оттягиванием воротника.
5. Прикрыванием рта.

Естественно, жесты обмана не обязательно указывают на то, что человек говорит вам неправду, так как их нужно рассматривать не отдельно, а в совокупности с мимикой и прочими факторами, которые нужно анализировать с учетом сопутствующих обстоятельств. То есть каждая реакция не является самостоятельным показателем, ее необходимо сопоставлять с другими признаками. И не менее важно иметь представление о так называемом фоновом состоянии каждого человека, то есть обращать внимание на его интонацию, голос, взгляд и жесты в повседневной жизни.

Как правильно анализировать и сопоставлять детали

Чтобы понять, как определить ложь по жестам людей, необходимо много общаться, быть внимательным к окружающим, уметь улавливать мельчайшие детали в поведении людей, трезво оценивать ситуацию и происходящие события. То есть требуется богатый коммуникативный опыт, умение анализировать и сопоставлять все факторы. Только в этом случае вы сможете отличить правду ото лжи, ориентируясь на мимику и жесты, и правильно оценить достоверность услышанной информации.

Психологический портрет лжеца

Конкретного психологического портрета не существует, поскольку у каждого человека свои индивидуальные признаки проявления. Теория лжи - это совокупность закономерностей, с учетом которых можно определить, правду говорит человек или нет. Когда вы ведете разговор с собеседником, то ваше лицо подобно зеркалу отражает то, что вы на самом деле чувствуете и думаете. Некоторые из них приходится скрывать от окружающих, но это вовсе не означает, что нужно полностью себя контролировать, ведь в противном случае окружающие будут относиться к вам с недоверием, как к неискреннему и фальшивому человеку.

В общем, не всегда на лице человека можно прочесть его истинные чувства. Есть правила, помогающие определить, насколько искренен ваш собеседник. Во-первых, вы должны знать, что мимику лба контролировать гораздо проще, чем движение глаз и лба, а значит, именно в верхней части лица следует искать непроизвольно появляющиеся черты, указывающие на обман. К примеру, когда человек фальшиво улыбается, у него не образуются складочки под нижними веками, которые обязательно появляются при естественной улыбке. Еще один момент: фальшивая улыбка возникает немного раньше, чем вы ее ожидаете. Более того, неожиданная улыбка всегда вызывает подозрение. Вас должно насторожить, если усмешка держится на лице слишком длительное время. Когда собеседник улыбается естественно и непринужденно, то это длится не более четырех секунд.

Было замечено, что многим людям сложно смотреть в глаза собеседнику, если он его обманывает. Именно поэтому мы не доверяем человеку с бегающими глазами. Тот, кто врет, часто отводит глаза от собеседника, моргает чаще, чем обычно, или вовсе отворачивается. Будьте предельно внимательны, так как эти сигналы могут указывать вовсе не на ложь, а на неловкость, растерянность или дискомфорт.

С точки зрения современной психологии содержание правды и истины неодинаковы, и их различия можно сформулировать в нескольких пунктах.

Истина - это категория логики и теории познания, выражающая соответствие наших знаний о мире самому миру. Правда - категория психологического взаимопонимания, выражающая не только соответствие знаний миру, но и степень адекватности наших оценок социальной действительности. Истина - категория гносеологическая, характеризующая содержание знания, правда - понятие онтологическое, отражающее отношение человека к истинному знанию. Истину мы познаем, а правду понимаем. Экспериментальные исследования обнаружили, что в контексте анализа общения и взаимопонимания понятие «истина» по содержанию и объему оказывается беднее психологической категории «правда». Истина - характеристика суждения об объективной отстраненной от человека реальности, а правда - атрибут канала коммуникации, о правде уместно говорить только применительно в коммуникативной ситуации, к миру общающихся и понимающих друг друга людей. Правда всегда содержит зерно истины - без этого она не может быть правдой. Но этого зерна еще недостаточно для того, чтобы истинное событие стало правдой.

Понятие истины уместно применять для характеристики суждений об объективной реальности, о «мире без человека» - о природных явлениях («Земля вращается вокруг Солнца»), физических особенностях веществ («Вода закипает при температуре 100 градусов») и т. п. Истина обладает свойством обобщенности и одинаковости для всех людей, имеющих достоверное знание. Такие утверждения бесспорные истины. 29

Правдой целесообразно называть только истины, относящиеся к миру человека. Правда - это такая истина, которая становится предметом личностного отношения, субъективной оценки. 29

Таким образом, истина - это характеристика содержания, а правда - конкретное выражение познавательного отношения субъекта к отображенной в знании действительности, понимания ее. Например, задача следствия собирать факты, устанавливать истину, а суд должен осмысливать причинно-следственные связи, понимать правду о преступлении.

В отличие от истинности высказывания, независимой от канала коммуникации, степень правдивости сообщения для общающихся людей всегда обусловлена целями говорящего и слушающего. Такими целями являются:

утилитарная цель - правдивое высказывание как средство достижения субъектом значимой цели

мировоззренческая - выразить свое кредо, убеждение: «лучше горькая правда, чем сладкая ложь»

нравственная - субъект высказывает правду, основываясь на искреннем убеждении, что она будет способствовать нравственному совершенствованию человека, о котором говорится

рефлексивная - стремление не только к позитивному моральному воздействию на другого, но и к нравственному самосовершенствованию посредством правды.

Для человека правдой обычно является только та истина, в которую он верит. В ситуациях общения объективно истинное событие становится для партнеров правдой только тогда, когда они верят, что это событие в самом деле произошло. Иначе говоря, событие, истинность которого субъекты общения не имели желания или возможности проверить, кажется им правдоподобным на основе их моделей мира, представлений о действительности.

Наконец, многие считают истинность второстепенным признаком правдивости суждений о поведении людей, а основным - их соответствие требованиям справедливости. При этом главным оказывается вопрос не о том, верно ли в суждении отражена действительность, а насколько оно согласуется с представлением о правде как некотором идеале, основанном на справедливости в отношениях между людьми. 13

Кроме того, в современной психологии существует много точек зрения на феномены лжи, неправды и обмана.

К. Мелитан считает ложь признаком безнравственности, так как дети и взрослые начинают лгать тогда, когда в их поступках появляется «что-то нехорошее». В обществе человеку приходится скрывать свой истинное Я, что неизбежно приводит его ко лжи. Человек лжет, чтобы соблюсти элементарные правила вежливости, или, привыкнув, прибегает ко лжи всегда, когда это для него выгодно.

О. Липман утверждает, что для любого волевого деяния характерно наличие определенных внутренних или внешних тормозящих моментов. В случае лжи тормозом является одновременное присутствие в сознании лжеца, наравне с комплексом ложных представлений, комплекса верных, истинных представлений. В борьбе ложных и истинных представлений комплекс ложных побеждает за счет цели и намерения, и тогда человек лжет. Правду же человек говорит тогда, когда побеждает комплекс истинных представлений за счет моральных представлений и представлений о последствиях.

В. Штерн определяет ложь как сознательное неверное показание, служащее для того, чтобы посредством обмана других достичь определенных целей.

Кроме того, Штерн выделяет три признака лжи:

сознание ложности

намерение обмануть

целесообразность (направленность на получение какой-либо выгоды, или отклонение невыгоды).

Ж. Дюпра считает, что «ложь - это психосоциологический словесный, или нет, акт внушения, при помощи которого стараются более или менее умышленно, посеять в уме другого какое-либо положительное или отрицательное верование, которое сам внушающий считает противным истине».

Основная часть экспериментальных исследований принадлежит зарубежным ученым (П. Экман, У. В. Фризен, К. Шерер, А. Мехрабиан) и направлены на выявление конкретных поведенческих признаков говорящих неправду людей.

По результатам серии экспериментов А. Мехрабиан указывает на то, что говорящий неправду человек делал больше речевых ошибок, говорил медленнее, чаще улыбался, реже кивал головой, меньше жестикулировал и меньше делал движений ногами, чем когда он говорил правду. Также, по его мнению, индикатором лжи может служить и то, что человек реже направлял свой взгляд на слушателя, находился в скованном, менее расслабленном состоянии, говорил в целом тише, делал больше пауз в речи и его ответы на вопросы были короче и т. д.

П. Экман, У. В. Фризен, К. Р. Шерер обратили внимание на то, что в момент произнесения лжи человек намного лучше контролировал выражение своего лица, чем движения своего тела. Все коммуникативные жесты человека, встречающиеся как в правдивых ситуациях, так и в ситуациях обмана, они разделили на три группы:

иллюстрируемые (illustrators) - ритмически повторяющиеся, сопровождающие речь, иллюстрируя то, что сказано

эмблемные (emblems, shrugs) - символические, передающие неуверенность, сомнение и т. д.

манипуляторские (manipulators) - касание одной рукой какой-либо части тела или другой руки, как бы почесывая или потирая ее.

При анализе ложных коммуникаций была выявлена тенденция к уменьшению иллюстрируемых жестов и увеличению эмблемных; изменений в количестве манипуляторских жестов, а также в общей активности рук не наблюдалось. Кроме того, было замечено, что тон голоса человека, говорящего неправду, становится выше.

Наблюдая за человеком, люди опираются на свой прежний опыт, на уже имеющиеся у них образы и эталоны восприятия и оценки. Делая вывод о честности человека, решая, верить или не верить человеку в данной ситуации, люди основываются на сложившихся в их опыте эталонах правды и лжи, искреннего и неискреннего поведения. Однако эти эталоны сугубо индивидуальны, и каждый человек предпочитает обращать внимание лишь на определенные, согласующиеся с его субъективными эталонами, характеристики поведения своего партнера по общению. Но не все характеристики поведения лгущего человека одинаково показательны, и поэтому разные люди с различной долей успешности распознают ложь среди той информации, которую передает им собеседник. 27

Знаков В. В. проводит классификацию психологических признаков истинных и неистинных сообщений в коммуникативных ситуациях. 14

Соответствие или несоответствие высказывания фактам	Утверждение говорящего соответствует фактам	Утверждение говорящего не соответствует фактам
Наличие или отсутствие намерения обмануть партнера			Говорящий верит в истинность утверждения	Говорящий не верит в истинность утверждения
Говорящий не имеет намерения обмануть партнера			Неправда	Неправда
Говорящий имеет намерения обмануть партнера		Мнимая ложь	Самообман

Неправда характеризуется:

как вербальный эквивалент заблуждения: человек верит в реальность существования чего-то, но ошибается - в результате он говорит неправду, сам того не понимая.

Как следствие ограниченности знания: описание говорящим внешней стороны поступка другого человека при незнании мотивов последнего и конкретных обстоятельств, в которых реализуется поведение.

Высказывание субъектом неправды может быть обусловлено не только заблуждением, но и его неспособностью правильно понимать причины и последствия того, что он утверждает. Именно на непонимании может быть основана уверенность субъекта в истинности произносимого. Соответственно непонимание ведет к «случайному» высказыванию неправды. Неправда нередко проявляется тогда, когда человек сознательно искажает эмпирические факты, но делает это в шутку или потому, что не находит иных способов воздействия на окружающих.

Неправда как непроизвольная фактическая ложность сообщений и неискренность как важный элемент сознательной лжи. 13

Неправда, по мнению Дубровского, есть намеренная ложь, но вместе с тем она может быть и непреднамеренным заблуждением, и хитроумной фальсификацией, и утонченным лицемерием, и ханжеством окультуренного обывателя, и «правдой» предыдущего исторического этапа.

Вранье , по В. В. Знакову, можно охарактеризовать по следующим признакам: 16

Вранье - не дезинформационный феномен, а коммуникативный: один из способов установить хорошие отношения с партнером, доставить своей выдумкой удовольствие себе и ему. Можно сказать, что вранье - это способ установления контакта.

В этом акте отсутствует намерение обмануть слушателя, то есть субъект не надеется обмануть партнера.

Вранье не предполагает унижения слушателя и получения за его счет какой-то личной выгоды.

Классическое вранье характеризуется тем, что враль получает нескрываемое удовольствие, наслаждение от самого процесса изложения небылиц. Здесь присутствует элемент самолюбования и самовозвеличивания.

Вранье можно охарактеризовать как внешнее проявление защитных механизмов личности, направленных на устранение чувства тревоги, дискомфорта, вызванного неудовлетворенностью субъекта своими взаимоотношениями с окружающими.

Д. И. Дубровский в своих работах определяет обман как ложное, неверное сообщение, способное ввести в заблуждение того, кому оно адресовано. Обман есть дезинформация, ложное сообщение, передаваемое определенному субъекту. Будучи, субъект принимает за истинное, подлинное, верное то, что таковым не является. Понятие обмана логически противостоит понятию правды. Последнее же нельзя отождествлять с понятием истины (как это было указано ранее). 10

По мнению В. В. Знакова, обман - это полуправда, сообщенная партнеру с расчетом на то, что он сделает из нее ошибочные, не соответствующие намерениям обманывающего выводы. В обмане может не быть ложных фактов - и все равно это будет обман. 14

Если человек честно признает, что он не может открыто высказать все, что знает о каком-либо случае, то он не обманывает окружающих, а просто говорит неполную правду. Успешный обман обычно основывается на эффекте обманутого ожидания: человек, которого обманывают, учитывая полученную правдивую информацию, прогнозирует развитие событие событий, в наиболее вероятном направлении, а обманывающий поступает так, что нарушает его ожидания. Цель обмана в том и состоит, чтобы направить мышление собеседника по пути актуализации часто встречающихся знакомых ситуаций. Обманутый всегда является невольным соучастником обмана: он жертва собственных неадекватных представлений о действительности. Характерным признаком обмана является сознательное намерение субъекта утаить от партнера сведения, необходимые для понимания причинно-следственных связей происходящего.

Тот, кто совершает обман, далеко не всегда руководствуется злым умыслом, личным интересом. Иногда же он просто не ведает, что творит. Важно отличать намеренный обман, производимый в корыстных целях, от таких обманных действий, которые бескорыстны, продиктованы соображениями долга, тактичности, поддержания надежда или вызваны принуждением, шантажом и т. д. 10

Функции обмана:

Обман есть средство защиты и реализации интересов отдельных личностей, групп, классов и т. д.

Функция социального института.

Обман - форма социальных противоречий, выражающая эгоистическое обособление, конкуренцию и т. д.

Обман способен обеспечить возможность сохранения наличных коммуникативных структур в условиях расходящихся или практически несовместимых интересов.

Обман есть средство борьбы за власть, орудие амбиций, корысти.

Обман есть способ сохранения тайны, секрета.

Намеренная дезинформация социального субъекта, которая вызывает у него прилив сил, повышение уверенности в себе, веру в возможность достижения трудной цели, создает мобилизующий эффект.

Таким образом, можно сказать, что нет такого вида социальной деятельности, где бы ни встречался обман и где бы он ни играл существенную функциональную роль. 10

Полуправда

В жизни определить и распознать действительную правду не так-то просто. Подлинной правдой не так уж редко выступает самый гнусный обман. Люди склонны охотно подавлять свои сомнения и признавать за правду нечто такое, что является лишь надеждой на правду, довольствуются крохами правды.

Полуправда - это, по-видимому, частичная правда, не вся правда о том, что нас интересует, или же это такое сообщение, которое является неправдой, хотя и содержит некоторую верную информацию. 25

Правда имеет форму знания о том или ином объекте, включающего его оценку. Это доступно проверке, в том числе и на полноту. Поскольку полуправда рассматривается как неполная, частичная правда, что ведет к утрате качества правды, то указанное знание должно обладать признаками целостности и полноты. Намеренная полуправда - это средство защиты интересов субъекта, достижения цели, следовательно, цель полуправды - обман.

Когда намеренная полуправда имеет своей целью дезинформировать того или иного субъекта, ее различные проявления располагаются в широчайшем диапазоне - от вполне невинного сокрытия некоторых интимных сторон жизни до корыстного, злонамеренного и даже смертоносного обмана.

Есть основание говорить о полуправде как особенно зловредной форме лжи.

В отдельных случаях фактическая неполнота сообщения не нарушает качества правды. Неполнота сообщенных фактов является средством обмана.

Чтобы обман состоялся, ложное сообщение должно быть принято за истинное, несправедливая оценка за справедливую. Надо сохранить веру адресата в правдивость сообщения. Поэтому задача обманывающего состоит в том, чтобы рассеять сомнения, устранить или резко ослабить критическую интенцию, найти действенные средства имитации подлинности. 10

Чаще всего обман - это способ защиты интереса, достижения эгоистической цели. Поэтому субъект, творящий обман, обычно не слишком щепетилен в выборе средств, способен проявлять подлинно творческую изобретательность, стремится глубоко проникнуть в психологию обманываемого.

Несмотря на чрезвычайную вариативность средств и приемов обмана, все они, так или иначе, включают феномен полуправды, удобный для имитации подлинности. Особенно значительна роль полуправды в тех случаях, когда объектом обмана становится множество людей, массы, а творцом обмана выступает институциональный субъект, оправдывающий свои действия интересами общества, народа, государства. 10

Мнимая ложь

Для квалификации лжи как психологической категории достаточно, чтобы один из партнеров по общению, высказывая какое-либо суждение, думал, что он лжет, то есть считал, что умышленно искажает факты. Однако если он ошибается, то такую ложь следует характеризовать не как объективную, а как субъективную, мнимую, кажущуюся. Человек может лгать, сообщая собеседнику истину. 12

Ложь

Ложью обычно называют умышленную передачу сведений, не соответствующих действительности. Цель лгущего - с помощью вербальных или невербальных средств коммуникации дезинформировать партнера, ввести его в заблуждение относительно истинного положения дел в обсуждаемой области. Для квалификации лжи как психологической категории достаточно, чтобы один из партнеров по общению, высказывая какое-либо суждение, думал, что он лжет, то есть считал, что умышленно искажает факты.

Главное, что роднит обман с ложью - сознательное стремление субъекта исказить истину. Различным является то, что ложь направлена на изменение референтного компонента знания собеседника об обсуждаемой ситуации, а обман обращен к концептуальной составляющей знания, субъективной модели мира партнера по общению. В обманном сообщении нет прямых искажений истины, они появляются в сознании обманывающего человека как результат ошибочных выводов из правдивой информации. 14

Таким образом, неправду можно охарактеризовать как высказывание, основанное на заблуждении или неполном знании; ложь как сознательное искажение знаемо субъектом истины, а обман как полуправду, провоцирующую понимающего ее человека на ошибочные выводы из достоверных фактов. 12

Ребёнок не рождается лжецом. Он становится таким в процессе взросления, общения, вхождения в социум. Замечая, что, сказав неправду, можно добиться желаемого результата, он начинает врать. Распознать вымысел порой очень непросто, так как в процессе разговора человек задействует все информационные каналы: речевые, несловесные, поведенческие. Чтобы определить, стоит перед вами врунишка или нет, можно обратить внимание на его мимику, жесты, позу и походку, интонацию голоса. Выявление лжи по невербальным признакам предусматривает наблюдение за поведением человека во время разговора. Когда он врёт, у него меняются реакции и

Мимика

Часто она бывает информативной и позволяет заглянуть в глубины человеческого сознания, почувствовать, что собеседник думает. Выявление лжи методом наблюдения за лицом помогает раскрыть правду, несмотря на поток слов. Например, если у него слишком напряжены мышцы в области щёк, ходят скулы, это может свидетельствовать о лжи. Есть даже такое выражение: "Тень мелькнула на лице". Если вы её почувствовали, то врунишка попался. Напряжение длится недолго, буквально секунду. Хотя есть такие личности, которые произносят длинную лживую речь с абсолютно каменным лицом. На нём не отображаются эмоции и напряжение. В этом случае стоит обратить внимание на другие мимические знаки.

Психология лжи заключается и в изменении цвета кожи. Непроизвольно человек краснеет или, наоборот, становится очень бледным. Также признаками неискренности являются их покусывание, облизывание. Считается, что глаза — это отображение нашего внутреннего состояния, поэтому расширение зрачков, частое моргание также служит причиной для подозрения, что человек вам врёт. То же самое можно утверждать, если собеседник отводит взгляд. Обычно, когда человек говорит правду, он смотрит вам прямо в глаза. Если 2/3 вашего общения вы встречались взглядами, значит, повода подозревать оппонента во лжи нет. Если же всё это время он смотрел в сторону, то, скорее всего, он врёт.

Ложь человека также проявляется и в разного рода ужимках. Если он морщится, то, возможно, говорит неправду. Индивидуальные проявления мимики также служат индикаторами лжи. Изучая собеседника, вы постепенно заметите его необычные мимические поведенческие знаки и сделаете соответствующие выводы.

Улыбка

Улыбку стоит рассмотреть отдельно, так как по её особенным приметам можно многое сказать о правдивости оппонента. Правда или ложь звучит из уст собеседника, вы сможете определить, внимательно наблюдая за ней. Есть несколько причин, по которым улыбка появляется при вранье. Во-первых, с её помощью можно снять напряжение. Ложь требует особенных эмоциональных затрат. Поэтому человек ищет в себе силы, чтобы не быть уличённым. И таким способом расслабляется. Во-вторых, наличие улыбки во время разговора может говорить о том, что с её помощью собеседник пытается скрыть свои эмоции, чувства, солгать о своём настоящем состоянии. Одним из таких проявлений является так называемая глупая улыбка при сообщении трагических известий. Человек пытается прикрыться ею как щитом от чужих неприятностей, невольно показывая таким образом своё настоящее душевное состояние. "Хорошо, что это произошло не со мной", — думает обладатель "глупой" улыбки, выдавая этим жестом своё поддельное соболезнование.

К сожалению, методы выявления лжи по улыбке хоть и работают, но требуют особенного опыта, которым могут похвастаться только профессионалы. Ведь люди улыбаются одинаково часто как при вранье, так и при сообщении правды. Специалистами выделено более 50 видов различных улыбок. При определении неправды важна следующая их характеристика. Доказано, что если у человека губы оттянуты назад от зубов и образуют продолговатую линию, а сама улыбка кажется неглубокой, это демонстрирует вежливость собеседника, его внимательность, но никак не искренность и готовность говорить правду. Когда человек врёт, он также может неестественно, а иногда и истерично смеяться.

Общее выражение лица

Особенности невербального общения проявляются и во взгляде собеседника. Иногда, только наблюдая за лицом, можно больше узнать о человеке, о его внутреннем мире, переживаниях и страхах, чем слушая его длинную речь. Как же, анализируя общее выражение лица, можно обнаружить ложь? Три способа выявления неправды такие:

• Асимметрия. Две половины лица человека всегда выражают одинаковые чувства, вот только на одной его стороне они более сильные, на другой — чуть слабее. В любом случае лицевые мускулы работают синхронно. Если между ними вы заметили чёткий знак того, что вам лгут. Собеседник пытается продемонстрировать чувство, которое на самом деле не испытывает.
• Локализация по отношению к словам. Если эмоции адекватно окрашивают фразы, значит, с вами говорят, не обманывая. Если же они запаздывают, то, скорее всего, собеседник "фальшивит". Сказав фразу, он доли секунды подбирает нужное выражение лица, что свидетельствует о его неискренности. Правда проявляется в полной гармонии и одновременности речи и эмоций. "Звуковым жестом" называл это явление русский режиссёр театра и кино Сергей Эйзенштейн.
• Временные характеристики. Если выражение лица, содержащее одну эмоцию, длится около 5 секунд, это значит, что вас обманывают. Если же оно не меняется на протяжении 10 секунд — вам точно врут. на лице меняются намного быстрее и чаще. Исключениями являются глубокая депрессия, сильная ярость и неподдельный экстаз. Другие подлинные чувства обычно очень кратковременны. Они держатся всего несколько секунд. Длительная демонстрация одной эмоции, скорее всего, является маской, за которой собеседник скрывает свои

Выявление лжи методом наблюдения за общим выражением лица очень эффективно. Этому можно научиться, не прилагая особых усилий.

Жесты

Если каменное лицо и полное отсутствие мимики способны скрыть неправду, то восстановить полный контроль над движениями намного сложнее. Определение лжи по жестам - довольно лёгкое и очень увлекательное занятие. Обычно врунишки начинают хвататься за лицо и его части. Потирание носа и мочки уха, прикрытие ладонью рта, надувание щёк, направление выдоха вверх, игра воздухом с чёлкой — всё это признаки того, что от вас что-то скрывают. Только обратите внимание: если человек страдает аллергией, то разного рода чесания и потирания могут свидетельствовать об обострении болезни, а не о лжи. То же самое можно сказать о покашливании: если собеседник захворал, то кашель — нормальное явление. Если же он делает это без видимой причины, то перед вами потенциальный обманщик.

Теория лжи говорит о том, что дрожь во всём теле или отдельных его частях (коленях и руках) свидетельствует о неискренности собеседника. Если при этом он опирается на какой-нибудь предмет, пританцовывает или мечется на месте, также смело можно подозревать его во вранье. Если при разговоре человек сидит, то явными признаками лжи являются его ерзанье на стуле, изменение позы, положения ног. Женщин при этом уличить намного легче, чем мужчин. Выявление лжи по невербальным признакам у представительниц слабого пола — процесс простой. Обратите внимание на то, что она делает во время разговора. Прокручивание кольца на пальце, любые действия с волосами и даже поправление макияжа — самые явные признаки того, что она говорит неправду. А ещё быстрый взгляд на циферблат часов или на экран мобильного телефона может говорить о том, что человек врёт, ему самому неприятна эта ложь, и он как можно скорее хочет свести беседу на нет.

Когда "тянет налево"

Эта сторона — более правдивая и никогда вас не подведёт, если вы пытаетесь угадать: правда или ложь звучит из уст вашего собеседника. Левая часть лица, левая рука или нога выдают настоящие чувства и эмоции. Если во время разговора с вами человек не знает, куда деть левую руку, она беспорядочно болтается в воздухе, дёргает карманы и воротник, бездумно выписывает кульбиты — это знак того, что вам говорят неправду. Также выдаёт своего хозяина и левая нога. Во время откровенной лжи она периодически сгибается в колене или рисует фигуры на земле.

Почему именно левая сторона? Всё дело в том, что мозг лучше контролирует правую половину тела. Мы непроизвольно обращаем внимание на неё, совершенно выпуская из виду, что в это время делает левая сторона. А она может "разбалтывать" наши секреты и выдавать истинное настроение и душевное состояние.

Всё дело в том, что за действия человека отвечают разные полушария головного мозга. Так, правая его часть даёт волю эмоциям, воображению, фантазии и творчеству. А левая контролирует речь, интеллект, аналитическое мышление. При этом управление перекрещивается. Поэтому правая сторона лица и тела человека более контролируема, левая же может бессознательно выворачивать наизнанку наше внутреннее "я".

Помните, что рука, особенно левая, — ваш самый главный враг. Никакая другая часть тела не способна так явно уличать нас во лжи. Поэтому, если хотите скрыть от других свои переживания и настоящие чувства, лучше заблаговременно засуньте её в карман, сожмите в кулак и не делайте ею движений. Таким способом, возможно, вы скроете обман, если ваше поведение и мимика не выдадут истинных эмоций.

Поза при разговоре

Психология лжи построена таким образом, что когда человек говорит неправду, он натянут как струна. Обычно он стоит ровно, слишком прямо и неестественно. Когда собеседник искренне вас слушает, готов идти на контакт, дистанция между вами уменьшается. Он максимально досягаем, смотрит вам в глаза, и вы нутром чувствуете его расположение.

Но когда он отходит подальше, это говорит о его неготовности вас слушать, сопереживать и показывать своё настроение. Если оппонент сидит и рисует на бумаге цветочки и узоры, ему скучно, но он пытается это скрыть. Недовольство и даже злость показывают его отведенные в сторону глаза или взгляд исподлобья. Даже если вам мило улыбаются, но руки при этом скрещены, а тело подаётся вперёд, это означает полное отрицание вас как личности. Переплетённые ноги демонстрируют готовность человека соперничать с вами во всех сферах жизни.

Кисти рук также могут рассказать об истинных намерениях. Если вверх поднят большой палец — это одобрение. Если мизинец — отрицание. Подозрение и недоверие показывают тесно сцепленные кисти. Неуверенность и нервозность выдают перекрещенные пальцы, при этом большие находятся в движении, потирая и теребя друг друга. Стандартная поза, которая показывает превосходство — это руки, находящиеся за спиной. При этом подбородок вздёрнут вверх.

Агрессию собеседника можно легко вычислить по его дыханию. Если оно нестабильное, вдохи и выдохи короткие, ноздри раздуваются, это значит, что он на грани. И если не остановиться, можно спровоцировать конфликт. О враждебности также традиционно свидетельствуют "косой" взгляд, опущенные уголки губ и кончики бровей. Выявление лжи по невербальным признакам, в том числе по позе человека, поможет вам понять его истинные намерения, чувства и настроение.

Ложь и походка

Особенности невербального общения красочно проявляются и в том, как идёт человек, каковы его шаги. Психологи всегда утверждали, что походка у позитивно настроенного и радостного индивидуума лёгкая. Он как будто летает. При этом он может идти быстро, пребывая на подъёме хороших эмоций. А у злого человека шаги тяжёлые. Грустный же идёт, осунувшись, опустив вниз плечи и голову, уверенный в себе - прямо и не спеша.

Недавно учёные даже смастерили прибор, который на расстоянии может улавливать настроение объекта только по его походке. С помощью аппарата они смогут не только уличать людей во лжи, но и диагностировать болезни как душевного, так и физического характера. Прибор способен фиксировать 100 микродвижений только за одну секунду. Проанализировав их, можно сложить чёткую и правдивую картину внутреннего состояния "подопытного".

Цель этого прибора — предугадывать возможные сильные депрессии и стрессы у человека, чтобы своевременно принять меры. Очень пригодится он в психиатрии. Диагностировать можно будет и сложные душевные болезни, и даже В политике аппарат также сыграет большую роль. Установив такой прибор недалеко от чиновника, люди смогут понять его истинные намерения и лживые проявления его натуры.

Вербальные признаки лжи

Ориентируясь на речь собеседника, также можно легко поймать его на вранье. Обычно неискренние люди говорят очень кратко. Они избегают давать обширные ответы на вопросы, чтобы не запутаться в будущем в том, что сказали тому или иному человеку. Нежелание раскрывать детали они объясняют отсутствием информации. Некоторые, наоборот, слишком подробно всё описывают. Их бесконечная фантазия заводит в такие непроходимые дебри, что вы забываете, с чего, собственно, начинался рассказ. В любом случае должна быть золотая середина: без излишней краткости и детализации.

Кроме того, лгуны всячески подчёркивают свою правоту и честность, требуют от вас подтверждения их собственных слов. Они умело жонглируют такими выражениями, как "клянусь", "положа руку на сердце" и так далее.

Иногда потенциальный лгун очень резок и даже груб — это защитная реакция. Таким способом он сводит к минимуму ваше опровержение и дальнейшее его разоблачение. Определение лжи по голосу - задание, с которым справится каждый наблюдательный человек. Обычно у всех врунишек. Интонация при этом может быть как однотонной, чтобы скрыть истинные эмоции, так и слишком ярко выраженной: человек как будто переигрывает.

Обманщик будет отвлекать вас ненужными вопросами, если разговор примет нежелательный для него оборот. Он даже попробует незаметно перевести тему. Он постарается не употреблять личных местоимений, таких как "я", "мне", "мой". Их заменит обособленными "они" или "мы". Определение лжи по голосу поможет вычислить врунишку, даже если он удачно замаскировал от вас невербальные признаки обмана.

Как вывести лгуна на чистую воду

Теория лжи предусматривает несколько приёмов, с помощью которых можно распознать неправду:

1. Лгуна нужно разговорить. Скажите, что плохо поняли его историю и попросите пересказать её заново. Эта задача очень сложная даже для профессионального обманщика. Ведь нужно в точности повторить все детали, о которых он уже мог забыть в процессе вранья. Если же вы попросите пересказать историю с конца, тут лжец точно запутается.
2. Задавайте правильные вопросы. То есть те, на которые он должен дать точный ответ. Например, вы можете сказать: "Уточните этот момент детально"; "Опишите более подробно", - и так далее. Вопросы сначала должны быть общие, детальные оставьте на потом. Идеально, когда собеседник отошёл от темы и забылся — так ему легче проговориться. Вернитесь назад и спросите что-то о начале истории. Рассказчику придётся напрягать мозг, чтобы вспомнить то, о чём он говорил пару минут назад, а это довольно сложно.
3. Слушайте очень внимательно. Делайте заинтересованное лицо. Иногда хмурьтесь, как будто сомневаетесь в чём-то. Лгун внимательно следит за вашим выражением, реакцией. Любое недоумение или недоверие в ваших глазах путает ему все карты. Он начинает сбиваться, заикаться, краснеть и даже покрываться испариной.

Не злитесь, если человек врёт. Что делать и как его запутать, вы уже знаете. Помните, что превосходство на стороне истины, ложь всегда будет обнаружена и наказана по заслугам.

Если человек что-то скрывает

Давайте подведём итоги. Как ведёт себя человек, когда он врёт? Во-первых, он слабо выражает свои эмоции. Его реакция замедленная, речь прерывистая, начинается с задержкой, далее бурно развивается сюжетная линия и неожиданно обрывается. Во-вторых, возможны большие паузы между предложениями и словами. Причём эмоции не успевают за речевым потоком. Например, вам говорят, что вы отлично справились с заданием, и только потом улыбаются. У искреннего человека улыбка будет сопровождать эти слова.

Выявление лжи по невербальным признакам подразумевает наблюдение за лицом. Его выражение должно соответствовать сказанному. Если собеседник признаётся в любви, а его лицо кислое или усталое, то, скорее всего, это неправда. Помните, что обманщик улыбается исключительно ртом.

Лжец обычно съёживается, вжимается в кресло, прижимает к себе руки — он пытается занять как можно меньше пространства вокруг. Он постоянно что-то трогает и теребит, обычно левой рукой: части лица или одежды. Избегает вашего взгляда, не смотрит в глаза. Врунишка старается при любой возможности отвернуться, ставит между вами разные подручные объекты: сумку, вазу или стул. Это его так называемый защитный барьер.

На вопросы лжец отвечает нечётко, как будто "плавает" в своей истории. Или, наоборот, иногда говорит слишком детализировано. И когда вдруг в воздухе повисает пауза, чувствует себя максимально некомфортно. Когда человек врёт, он путается в фактах и аргументах, перескакивает в рассказе с места на место.

Если вы уверены, что вас обманывают, просто смените тему разговора. Если вы не ошиблись в подозрениях, то врун охотно начнёт обсуждать новый предмет беседы. Он даже может облегчённо вздохнуть. Иногда использует юмор, чтоб отшутиться и уйти от прямого ответа.

Эти советы помогут вам безошибочно вычислить лгунишку. Только помните, что заикание, "пустой взгляд", натянутая улыбка и другие признаки могут быть не прямыми доказательствами лжи, а просто последствиями трудного дня, неприятностей, болезни или усталости. Поэтому будьте внимательны и максимально объективны.

Ко лжи мы прибегаем постоянно, по разным причинам и в разных ситуациях. Скольких бед и проблем можно было бы избежать, если бы мы знали истинную ситуацию и нас не вводили в заблуждение. Эта книга – одна из попыток сделать все возможное, чтобы лжи и обмана в нашей жизни стало меньше, а значит, кто-то стал счастливее. Перед вами практическое пособие по безынструментальной детекции лжи. В нем приведены не только советы, но и задания для самостоятельной отработки навыков. Когда уважаемый читатель выполнит хотя бы часть предложенных заданий и упражнений, ложь станет для него достаточно очевидной. Несмотря на то что текст изложен очень доступно, в его основу положены многотысячные исследования, реальные полевые эксперименты и выборка, которой может позавидовать любой социальный психолог или психотерапевт, а главное – она абсолютно научна. Издание подойдет всем, кто хочет обрести свободу, прямо смотреть лжи в глаза и видеть ее, с легкостью говорить правду и быть счастливым – откройте для себя иной взгляд не только на психологию лжи, но и на другие модели и мотивы поведения человека. Также книга будет интересна психологам и психотерапевтам, специалистам-полиграфологам, юристам и работникам правоохранительных органов, специалистам по подбору кадров, собственникам бизнеса, переговорщикам, руководителям проектов – поднимите уровень своих знаний, учитесь новым моделям распознавания лжи.

Из серии: Сам себе психолог (Питер)

* * *

компанией ЛитРес .

Часть 1. Что такое ложь

Из этой части книги вы узнаете, чем человечество обязано обману, как наш мозг реагирует на ложь и лжет; мы дадим определение обману, рассмотрим основные признаки и стратегии лжи.

Глава 1. Чем человечество обязано обману

Некоторые ученые (в большинстве своем эволюционисты, во многом опирающиеся на гипотезы К. Маркса и Ф. Энгельса) считают, что человек начал отделяться от обезьяны, взяв в руки камень и палку. По их мнению, изготовление орудий труда, то есть попытки использовать привычные объекты окружающего мира в новых целях, и позволило человеку стать Homo sapiens. Интересная гипотеза.

Человеческий мозг – удивительное творение эволюции и, наверное, самое загадочное. Безусловно, сложно объяснить, почему наш мозг больше мозга обезьян, учитывая, что наши ДНК схожи на 98 %. Невозможно отрицать тот факт, что в своем развитии мы оставили приматов далеко позади. По непонятной причине 1,5 или 2 миллиона лет тому назад мозг наших предков начал увеличиваться с довольно приличной скоростью. Если мы посмотрим на человека сегодня, то обратим внимание на то, что наши внуки превосходят нас в развитии и понимании, например, современной техники во много раз. Мозг человека поглощает 1/5 часть всей потребляемой нами энергии, хотя при этом его масса сравнительно невелика. Соответственно, человеку требуется больше пищи для восстановления сил, что предполагает увеличение риска. Вышеперечисленные факторы позволяют утверждать: наш разум – опасная роскошь.

Снова спросим себя, правы ли классики марксизма, заявляющие, что именно труд отделил человека от обезьяны? Так ли это на самом деле?

Психолог-аналитик, профессор Лондонской школы экономики Николас Хамфри в 1976 г. написал статью «Социальные функции интеллекта», в которой подверг сомнению традиционные представления о развитии человеческого интеллекта вследствие того, что наш предок взял в руки палку и начал ее использовать с другой целью. По мнению Н. Хамфри, практически невозможно поверить в то, что причиной развития человеческого интеллекта стала исключительно проблема выживания и добывание огня позволило развиться нашему мозгу.

Очевидно, что изготовление даже простых орудий труда, равно как и привычка залезать на дерево при появлении хищника, требуют определенного уровня развития, однако это действие не нуждается ни в какой особой изобретательности, поскольку является поведением, усвоенным человеком на протяжении постоянного процесса эволюции всего животного мира.

Что в этом случае стало катализатором для развития мозга? Н. Хамфри вводит понятие творческого интеллекта, подразумевая под ним способность предвидеть события, рационализировать свои суждения, то есть человек учится прогнозировать события до того, как они произойдут, создавать новые модели поведения. Н. Хамфри считает, что предвидение произрастает из проблем, связанных с общественной жизнью в период палеолита. Группы, в которых жили люди и их непосредственные прародители, в отличие от группы обыкновенных приматов, были гораздо больше и сложнее по своей структуре, что, с одной стороны, обеспечивало большую безопасность и сплоченность, а с другой – рождало дух состязательности. Каждый член первобытной общины в целях выживания и процветания был вынужден полагаться на своих соплеменников, но вместе с тем он должен был знать, как перехитрить их или по крайней мере избежать того, чтобы кто-то опередил его самого в борьбе за пропитание или обладание самкой/самцом.

В такой ситуации выживание стало сродни соревнованию тактик, в которых людям приходилось думать на несколько шагов вперед и при этом помнить обо всем, что уже случилось. Вследствие этого нужно было иметь хорошую память, чтобы помнить, кто как поступил с тобой этим утром или на прошлой неделе, кто твой друг, а кто – враг. Данный контекст подразумевал необходимость думать о последствиях своего поведения и анализировать, что может произойти с тобой в будущем. Все нужно было делать в непрерывно меняющейся ситуации, к которой могло быть применено такое понятие, как энтропия, то есть неопределенность. В племени всегда возникал вопрос, проснешься ты утром или нет, сможешь ты что-то съесть или это съест хищник, а если не хищник, то сородич.

Предположения Н. Хамфри основываются на том, что социальная жизнь требует гораздо большей изощренности, чем обыкновенное приспособление. Согласитесь, что деревья не двигаются, камни не устраивают заговор с целью отнять у тебя еду. Когда наши предки вышли из лесов на открытую равнину и стали заниматься собирательством, то навыки их социальной жизни объединились со сложными задачами, которые были поставлены перед людьми новой средой обитания, и поэтому оставалось рассчитывать только на дальнейшее интеллектуальное развитие. Так на свет появился Homo sapiens. Интересно, когда Homo sapiens превратится в Homo spiritus. Человек стал разумным, но станет ли он человеком духовным или душевным?

Гипотеза социального интеллекта Н. Хамфри долго была всего лишь противоречивой теорией, которую никто не пытался доказать, потому что существовала привычная картина мира, дававшая понятное объяснение тому, как человек выделился из мира приматов. Так продолжалось вплоть до 1980 г. Именно тогда Ричард Берн и Эндрю Вайтен, молодые антропологи из Шотландского университета Святого Энгельса, решили более детально изучить гипотезу социального интеллекта. Они хотели добиться авторитета в научном сообществе, поэтому их целью стало опровержение или доказательство гипотезы Н. Хамфри. Ученые сосредоточились на таком важном аспекте социального поведения, как выживание. Р. Берн и Э. Уайтен изучали различные проявления хитрости в повадках шимпанзе. Наблюдения за поведением молодых самок шимпанзе позволили исследователям предположить, что гипотеза социального интеллекта имеет реальные основания. Р. Берн и Э. Уайтен, изучая поведение приматов, особенно крупных, таких как шимпанзе, гориллы, орангутанги, выяснили, что они великолепные обманщики, и это навело ученых на мысль о теории эволюции Homo sapiens. Р. Берн и Э. Уайтен предположили, что в условиях первобытнообщинного строя у человека тем больше шансов на выживание, чем лучше он сумеет предугадать последствия своего поведения. Следовательно, тот, кто хорошо научился вводить в заблуждение своих сородичей, имел репродуктивные преимущества, так как он был первым во всем, в том числе в борьбе за пропитание как основное условие выживания. Обратите внимание, что это утверждение относится в равной степени и к тем, кто научился распознавать ложь, потому что они были готовы к главному – не быть обманутыми. Психолог Дэвид Лингстон Смит пишет об этом так: «В этом мире, полном обмана, неплохо было бы иметь детектор лжи у нас в голове».

Гипотеза социального интеллекта позволяет предположить, что человеческий мозг будет и дальше развиваться, поскольку с развитием человечества в целом мы становимся более искушенными в способах обмана и, как это ни парадоксально, в распознавании лжи. Homo sapiens будет продолжать эволюционировать в сторону улучшения памяти и тщательного планирования своих действий. Возможно, человек преуспеет и в размышлениях над тем, кто, что, как и по каким причинам совершит в дальнейшем. Предпосылки, как мы видим, к этому есть.

Изучение обмана в среде человекообразных обезьян привело к тому, что Р. Берн и Э. Уайтен в 1988 г. создают новый труд, а именно «Макиавеллианский интеллект». Они собрали все примеры обмана, которые смогли найти, и определили их как передразнивание, притворство, утайку, отвлечение внимания. Но главная заслуга этой книги не в классификации способов лжи, а в доказательстве того, что разум людей развился за счет социальной интриги, обмана и коварного сотрудничества. Эти идеи получили широкое признание не только в теории эволюции, но и во многих других социальных науках, в частности в психологии, социальной психологии и экономике.

Р. Берн и Э. Уайтен привели убедительные аргументы, подтверждающие существование связи между разумом и склонностью к обману, подкрепив их примерами из реальной жизни, но серьезных доказательств у них не было. Преодолеть этот недостаток им помог антрополог Ливерпульского университета Робин Данбар.

Основываясь также на теории социального интеллекта Н. Хамфри, Р. Данбар обратил внимание на то, что, хотя у всех приматов довольно крупный мозг по отношению к размерам тела, мозг павианов, живущих в больших группах, развит гораздо лучше, чем мозг мартышек, живущих группами поменьше. Это обстоятельство заставило ученого задуматься о возможной взаимосвязи между размером мозга и сложностью отношений в группе. Р. Данбар выяснил, что если группа состоит из пяти особей, то для того, чтобы успешно существовать в ней, необходимо удерживать в памяти 10 различных взаимодействий внутригрупповых отношений, то есть важно знать, кто с кем состоит в родстве, кто достоин внимания, кто – нет. Если группа разрастается до 20 членов, то приходится следить за 192 взаимодействиями: 19 из них будет касаться непосредственно одного члена группы, а еще 173 – остальных. Как видите, размер группы увеличился всего в четыре раза, в то время как количество отношений, а значит, и интеллектуальный уровень – в 20 раз.

Для наглядного сопоставления размера мозга животного с размером группы, в которой оно обитает, Р. Данбар начал собирать информацию о приматах по всему миру. В качестве основы для своего исследования он взял размер внешнего слоя головного мозга – неокортекс, который иногда относят к мыслительной части мозга, потому что он отвечает за абстрактное мышление и рефлексию долгосрочного планирования. По мнению Н. Хамфри, именно эти качества были необходимы для того, чтобы справиться с водоворотом событий социальной жизни. Данное обстоятельство доказывает тот факт, что внешний слой головного мозга наиболее активно развит у приматов, следовательно, можно предположить, что это утверждение будет верным и по отношению к первобытным людям, существовавшим 2 млн лет назад.

Обнаруженная Р. Данбаром связь оказалась настолько прочной, что он с поразительной точностью мог определять размеры группы, стаи, колонии животных, обладая только информацией о типичном для них объеме неокортекса. Он даже пытался подсчитать это значение для людей, так как размер человеческого мозга вполне позволяет определиться с приемлемой для нас социальной группой, то есть с теми людьми, с которыми нам было бы приятно встретиться утром за чашкой кофе, например. По словам Р. Данбара, такая группа может достигать примерно 150 человек. Вскоре после того, как ученый пришел к этому результату, в книгах по антропологии он прочитал, что средним арифметическим для многих социальных групп со времен общества, основанного на собирательстве, до подразделений современной армии или максимального количества сотрудников в отделе крупной компании, как раз и является число 150.

Впоследствии ученые, основываясь на трудах Р. Данбара, Р. Берна и Э. Уайтена, обнаружили, что частота применения обмана среди представителей вида прямо пропорциональна размеру неокортекса. Р. Берн и Э. Уайтен не пытались измерить влечение к обману у животного, обладающего самым большим неокортексом, то есть Homo sapiens, наверное, потому, что нет ни малейших сомнений в том, что этот вид занимает первое место в конкурсе прирожденных лжецов.

Спорам о лжи нет конца. «Ложь – безусловное зло и наше проклятье», – пишет философ XVI в. Мишель де Монтень. «Если мы только сможем оценить всю тяжесть и опасность, то наверняка поймем, что обманщик заслуживает сожжения на костре больше, чем человек, совершивший другое преступление», – говорит он. Еще со времен Августина философы безапелляционно утверждали, что ложь – самый страшный грех. Иммануил Кант был просто уверен, что нет большей глупости, чем так называемая белая ложь, поскольку никакая ложь не может быть оправданна и ни при каких обстоятельствах. Однако были другие ученые, например Фридрих Ницше, которые говорили, что мир всего один, и он полон фальши, жестокости, противоречий, лжи и бесчувственности. Обман нужен людям для покорения этой реальности, поскольку вся правда заключается в том, что ложь необходима для выживания.

Форм лжи великое множество. Содержание этих споров может быть абсолютно любым. И все они – размышление о том, что мы за существа, о том, что значит быть хорошим человеком, а что – плохим. Георг Штайнер, литературный критик и философ, писал: «Пристрастие людей ко лжи обязательно для равновесия человеческого сознания и развития». Давайте смиримся с тем обстоятельством, что все мы являемся лжецами с рождения, и признаем, что ложь – это уникальный феномен, который обеспечивает механизм выживания.

Что в таком случае мы будем изучать на страницах нашей книги?

Великий датский физик Нильс Бор говорил о том, что есть два вида истины: тривиальная и глубокая. По его мнению, противоположностью тривиальной истины является ложь, а противоположность глубокой истины тоже есть истина. Мы с вами не будем изучать глубокие истины и смотреть на различные феномены с их точки зрения. Мы не будем выделять такие формы проявления обмана, как байки, выдумки или фантазии. Классификации, безусловно, важны, но это имеет значение для ученых, которые занимаются теоретическими и философскими или теософскими исследованиями.

Данная книга носит абсолютно практический характер, и цель ее – дать вам инструменты для выяснения мотивов поведения собеседника. Вы должны точно знать, говорит ваш оппонент правду или обманывает вас.

Глава 2. Определение лжи и обмана

Психология распознавания лжи много лет разрабатывалась на Западе, особенно в США, сейчас постепенно эта сфера начинает интересовать и российских ученых. В отличие от западных, большинство исследований, которые были опубликованы в России, носят во многом компилятивный характер и по сути являются пересказом трудов Пола Экмана, потому, наверное, что П. Экман был единственным ученым, побывавшим в нашей стране. Так или иначе, его «Психология лжи» переиздавалась в России несколько раз.

Безынструментальная детекция лжи для России является относительно новой и поэтому малоизученной областью исследования, но она особенно актуальна для нашей страны. Очевидно, что в политизированном обществе, которым сначала был СССР, а затем и Россия, не могли быть опубликованы исследования, раскрывавшие методики определения ситуаций, когда люди говорят правду, а когда обманывают. Именно поэтому был засекречен полиграф, а те модели, которые существовали в Советском Союзе и чуть позже в России, в большинстве своем также были недоступны широкой общественности. В частности, многие способы детекции лжи, в том числе и безынструментальной, разрабатывались в 30-й лаборатории КГБ СССР, и получить свободный доступ к ним было практически невозможно.

После развала Советского Союза, после перестройки ситуация несколько изменилась: появились ученые, которые начали заниматься изучением феномена ложной информации. Эти исследования были в большинстве своем очень теоретизированы, хотя сегодня они и составляют базу, на которую ссылается большинство людей, занимающихся изучением безынструментальной детекции лжи. Одним из таких трудов является статья В.В. Знакова «Западные, русские традиции в понимании лжи. Размышления российского психолога над исследованиями Пола Экмана», посвященная рассмотрению теоретических сущностей без учета практических моментов. Вне поля зрения, например, оказываются невербальные признаки, на которые необходимо обращать внимание в процессе детекции лжи. В.В. Знаков описывает явления различного рода и дает определения понятиям с точки зрения философской и отнюдь не с практической точки зрения.

С позиций фундаментальной науки это очень важно: необходимо определить, чем отличается неправда от вранья, вранье от обмана, обман ото лжи и т. д., поскольку мы прекрасно понимаем, что любой вопрос науки – это вопрос о понятиях. Когда мы знаем, что кроется за тем или иным словом, понятием, феноменом, нам проще рассуждать о них. Однако в рамках нашего исследования мы не будем брать за основу различного рода подходы в изучении лжи, а именно юридический или этический. Наш подход сугубо практический, следовательно, наша задача – не теоретизировать, а выяснить, что происходит с человеком, когда он говорит неправду, поэтому мы не будем описывать феномены обмана, вранья, баек, о которых рассуждает В.В. Знаков. Мы возьмем за основу модель П. Экмана, в своих исследованиях он называет все одним словом to lie («лгать»). Мы, подобно П. Экману, не будем различать ложь и обман и станем употреблять эти понятия как синонимы. Единственный момент, который необходимо оговорить, заключается в том, что в процессе лжи всегда задействованы как минимум два человека.

Пол Экман квалифицирует ложь/обман как действие, которым один человек вводит в заблуждение другого, делая это умышленно, без предварительного уведомления о своих целях и без отчетливо выраженной со стороны жертвы просьбы не раскрывать правды. Данное определение позволяет нам утверждать, что во лжи задействованы как минимум два человека, то есть самообман ложью не является.

Кроме того, ученый вводит в свое определение такое понятие, как умысел. Невольно вспоминается моя любимая поговорка: «Есть умысел, а есть преступление». Исходя из этого, мы сразу понимаем, что ложь опирается на такое понятие, как деструктивный умысел. Очевидно, что человек обманывает другого без предварительного уведомления и в своих целях, но нас интересует другое – почему он это делает?

Там, где появляется ложь, всегда есть рентная информация. Что это такое и почему она важна? Давайте детально рассмотрим этот феномен.

Термин «информация» произошел от лат. informatio («разъяснение, изложение, осведомленность») и в самом широком смысле имеет непосредственное отношение к деятельности, в которой существует коммуникативный аспект. Коммуникация предполагает наличие системы, в которой есть информация, это могут быть как живые системы, так и машинные. Процесс передачи информации между людьми, объектами всегда протекает в системе. Если есть система, то возможны и различные проблемы и сбои в ее работе. Как вы считаете, могут ли быть обусловлены эти сбои, например, не только объективными (внешние помехи), но и субъективными (помехи, причиной которых является человек) факторами? Ответ очевиден: да. Как это применимо к нашей теме? Правда и ложь – это некие оценочные суждения, у которых нет четких критериев и определений. Правда и ложь – категории социальные.

Я спрошу вас: кто такой Робин Гуд? Террорист или контртеррорист? Преступник или герой?

Контекст имеет значение! Одно и то же явление в разных контекстах будет оцениваться по-разному. Для государства норманнов Робин Гуд является преступником, а для крестьян – героем.

С этой точки зрения одно и то же высказывание может оказаться и правдой, и ложью, поэтому изучение абстрактных категорий мы оставим философам, психологам и антропологам.

Давайте теперь посмотрим на вторую часть термина «рентная информация». Рента, от латинского reddita («отданная назад, возвращенная») – вид дохода, регулярно получаемого с капитала, земли, имущества и не связанного с предпринимательской деятельностью. На основе этого мы употребляем слово «рентный» как термин в значении «приносящий какую-либо выгоду». Таким образом, рентная информация – это информация ценная, приносящая какую-либо выгоду человеку.

Теперь, когда мы определились с понятием рентной информации, можем рассматривать такое явление, как ложь. Для нас ложь – это феномен целенаправленного сокрытия рентной информации. Что это значит?

В данном случае существует всего три основных, базовых ситуации, о которых можно говорить:

Кто-либо владеет рентной информацией, но об этом никто не знает;

Владелец рентной информации скрывает информацию, но не скрывает факт владения этой информацией (это присуще политическому истеблишменту не только у нас, но и во всех странах мира);

Владелец рентной информации скрывает не только информацию, но и сам факт обладания ею; заинтересованные лица знают об этом и начинают борьбу за присвоение данной информации (работа верификаторов, профайлеров, полиграфологов).

В процессе детекции лжи мы работаем в типичной ситуации противостояния владельца рентной информации и претендента на завладение ею, говоря профессиональным языком, виновного, причастного и верификатора. В этом противоборстве владелец рентной информации, отстаивая собственное благополучие, естественно, будет применять специальные методы ее защиты. Иными словами, ложь – это главный способ защиты рентной информации, который использует владелец информации в своем противостоянии с претендентом на ее получение.

Отталкиваясь от этой точки зрения, мы понимаем, что правда – это всего лишь общепринятая, социально приемлемая, одобряемая совокупность точек зрения на какое-то событие. Правда и ложь как амбивалентные явления будут являться конструктами нашего сознания для оценки конкретных действий партнера по коммуникации. Эти действия могут воплощаться в различных формах. Ответ на вопрос может воплотиться в высказывании, которое, с одной стороны, может быть устным или письменным, а с другой – кратким или развернутым. Часто ответ на вопрос человек дает невербально, то есть молчит, но своим поведением, мимикой, жестами показывает свое отношение к происходящему. Эти реакции могут подтверждать как правдивость, так и ложность сообщаемой информации.

Феномен намеренно скрываемой информации подробно рассматривал в своих работах Леонид Георгиевич Алексеев – известный российский полиграфолог, который с 1968 по 1985 г. работал в 25-й и 30-й лабораториях КГБ СССР и является разработчиком дистанционного, а потом и контактного полиграфа, автором исследования психофизиологии детекции лжи, связанного с изучением работы полиграфа и полиграфолога. Вслед за Л.Г. Алексеевым мы не работаем с такими понятиями, как правда и ложь, в основе нашей деятельности лежит феномен намеренно скрываемой информации, рентной информации, которая может проявляться при предъявлении стимула в виде коротких ответов «да» и «нет», в виде развернутых ответов, в виде актов мимики и пантомимики. В ситуации намеренно скрываемой информации эти акты будут рассогласованными и проявятся неконгруэнтно, что будет очевидно для подготовленного верификатора.

Следуя этой логике, главное не в том, что отвечает обследуемый на вопрос, а в том, что заставляет его отвечать тем или иным образом, каков психологический или нейропсихологический механизм, формирующий ту или иную реакцию, ведь существует бесконечное множество мотивов, которые могут инициировать ложь, а тем более ее оттенки. Ложь может быть во благо, из сострадания, может зависеть от состояния души, служить достижению высоких (низких – чаще) целей. Будет проверяемый – человек, который находится в состоянии исследования, – говорить правду или лгать, зависит только от него, от его бессознательных и внутренних мотивов. Исходя из этого контекста задача верификатора – решить проблему, найти виновного и не совершить ошибки по отношению к непричастному.

Мы постоянно обращаемся к психологии лжи с точки зрения ее верификации, то есть использования разных методик, таких как инструментальная детекция лжи – опрос с применением полиграфа – и безынструментальная – профайлинг, когда человек исследуется без использования технических средств.

Мы помним, что человек – существо социальное, то есть он всегда находится в условиях, когда его оценивают окружающие, этот эволюционный механизм существует давно. В условиях профайлинговой или полиграфной проверки представителем социальной среды, которая формирует мнение о члене стаи, является верификатор-полиграфолог. Для человека очень важно выйти из ситуации, сохранив лицо, потому что социум задает правила игры, а мы хотим быть достойными его членами.

Давайте рассмотрим, как будет себя вести лицо невиновное. Непричастный человек думает об одном – представить себя в самом благоприятном для окружающих свете. Как правило, ему непонятен тот контекст, в котором он оказался. Согласитесь, не каждый день мы оказываемся один на один с профайлером или полиграфологом. Человек находится в условиях полной энтропии (неопределенности), что является стрессом само по себе, к тому же это может грозить невозможностью достижения его ближайших планов, жизненных целей, каких-то намеченных перспектив. В этом случае мотив самосохранения, данный человеку от рождения, начинает работать. Исходная целевая установка – достижение успеха – трансформируется. Если человек социально надежен, адаптирован, его мысли направлены на реализацию социальных идей и установок, то он демонстрирует поведение и ответы, которые будут ориентироваться на ценности этой среды. Во время тестирования эти люди демонстрируют поведение, свойственное их типу, характеру, темпераменту, базовым поведенческим реакциям, которые они используют всегда в своей жизни в соответствии со своими ценностными установками, то есть невиновный человек демонстрирует свои естественные стереотипы поведения, как правило не меняющиеся. Если верификатор безопасен, то через некоторое время человек невиновный успокаивается и спокойно беседует с полиграфологом, профайлером, поскольку ему стало понятно, что его оценивают из обычных, нормальных поведенческих стереотипов. Социум оценивает его так, как это делает всегда.

Совершенно другую картину мы имеем, когда дело касается виновного испытуемого. Мотивом, который становится доминирующим для человека, совершившего асоциальный поступок, является мотив самосохранения, избегания угрозы наказания, то есть в основе лежит страх, именно он заставляет человека вести себя неконгруэнтно, рассогласовывать сигналы, посылаемые вовне. Причастному также свойственно желание проявить себя как личность социальную, он точно так же пытается вести себя в соответствии со своими базовыми поведенческими стереотипами, но, поскольку есть страх, связанный с угрозой наказания, есть совершенный поступок, идущий вразрез с ценностями, возникает несоответствие поведенческих признаков, которые может увидеть верификатор.

В итоге мы пришли к тому, что не ложь, понимаемая как термин, обозначающий гамму явлений, которые сопровождают процесс коммуникации при действии мотива самосохранения, лежит в основе поведения причастного лица, а боязнь разоблачения и осознание вины перед социумом является причиной возникновения реакций. Говоря другим языком, если человек осознает, что скрывает информацию по поводу совершенного поступка, и ожидает возможную расплату за содеянное, то реакция будет. Если человек не понимает, что совершил противоправное деяние, то и реакция будет отсутствовать.

Таким образом, нас в большей степени интересует не ложь как вербальный феномен, а ее коммуникативные проявления, связанные с тем, как человек пытается адаптироваться к процедуре проверки, поэтому мы рассматриваем поведение причастного, в том числе ложь, как механизм адаптации. И как любой механизм адаптации, мы будем анализировать этот феномен сквозь призму трех условных моментов:

Механизм адаптации;

Структура убеждения;

«двойное послание», или неконгруэнтное поведение, то есть противоречие сигналов тела словам.

Все перечисленные особенности связаны между собой и вытекают одна из другой. Эмоция возникает в том случае, когда есть убежденность, а противоречивое послание возникает тогда, когда человек не верит в то, что говорит, то есть убежденность отсутствует. Согласитесь, не самая комфортная ситуация, когда вы понимаете, что обладаете некой рентной информацией, и должны сказать социуму, что такого поступка в вашей прошлой жизни не было.

Феномен намеренно скрываемой информации позволяет нам утверждать, что верификатор не является ни гадалкой, ни экстрасенсом. Верификатор, профайлер, полиграфолог всегда работают с линией времени «настоящее – прошлое», потому что преступление: мошенничество, кража, любое другое противоправное действие – находится в прошлом опыте человека. При проверке мы не работаем с будущим, поскольку оно вероятностно, мы работаем с прошлым, которое составляет структуру нашего опыта.

Глава 3. Детектор ошибок, или Как наш мозг реагирует на ложь

Удивительно, но человек начинает обманывать или проявлять свою склонность к обману фактически с самого момента рождения. Младенцы активно пользуются чем-то вроде обмана: Иэн Лесли называет это явление плутовством, Пол Экман – жульничеством.

Например, девятимесячный малыш пытается изобразить смех, чтобы окружающие обратили на него внимание и он смог оказаться в обществе взрослых. Маленькая девочка протягивает руки к своей матери, чтобы та обняла ее, и вдруг резко отдергивает их и при этом задорно смеется.

Существуют и другие формы обмана, которыми пользуются дети, это обусловлено необходимостью достижения самых простых целей и, как правило, очень быстро вызывает раскаяние. Подобные примитивные формы лжи появляются почти одновременно с первой попыткой общения, поэтому мы можем говорить о том, что ложь сопровождает нас с момента рождения.

В результате многочисленных эмпирических исследований психологи установили, что в возрасте трех с половиной – четырех лет дети начинают врать с большим энтузиазмом и превращаются в искусных лжецов. Ложь у них становится одним из элементов жизнедеятельности.

Виктория Талвар (профессор университета Макгилла, Монреаль, Канада) посвятила долгие годы своей профессиональной деятельности наблюдению за тем, как лгут дети, как они вырабатывают в себе чувство хорошего или плохого, как учатся пользоваться обманом в своей жизни. Исследователь провела эксперимент под названием «искусственное сопротивление обмана», или «игра в подглядывания».

Способность мыслить и чувствовать дается нам от рождения. Большинство эмоций, особенно позитивных, формирует характер и личность человека, а эмоция страха делает самое главное для человека, даже для самого маленького: она формирует способность к выживанию, то есть способность быть успешным в нашем сложном мире.

Эксперимент проводился следующим образом: после знакомства и установления контакта исследователя и ребенка последнему предлагалась игра на угадывание. Ребенка усаживали лицом к стене и доставали какую-нибудь игрушку. Задача испытуемого заключалась в том, чтобы по звуку определить, какой предмет его издавал. В процессе ребенку предъявлялись три игрушки. Первая и вторая обладали каким-нибудь характерным звуком, достаточно понятным малышу, а третья либо не издавала звука, либо звук носил нейтральный характер. Первые две позиции ребенок угадывал очень быстро, с третьей же происходила следующая ситуация: исследователь выходил из комнаты и просил, чтобы ребенок не подсматривал. Естественно, когда исследователь возвращался, то делал все возможное, чтобы ребенок слышал, как он идет. Испытуемый смотрел на игрушку, и когда исследователь возвращался в кабинет, где проводилось исследование, то ребенок с радостью и гордостью давал правильный ответ. После этого исследователь задавал вопрос, подглядывал малыш за игрушкой или нет. Дети трехлетнего возраста и младше в большинстве своем сразу признавались, что подглядывали, а дети 6–7 лет в 95 % случаев использовали ложь с целью доказать, что угадали, какая это игрушка.

Что же происходит с детьми в четырехлетнем возрасте? По словам Виктории Талвар, именно в это время дети понимают, что другого человека просто обмануть. До своего первого дня рождения дети всего лишь улавливают взаимосвязь между своим поведением и теми действиями, которые они вызывают. По результатам ряда исследований, девятимесячные младенцы точно знают, что взрослые, скорее всего, дадут им тот предмет, на который они посмотрели или к которому протянули руки. Ребенок, начинающий ходить, чувствует преграду между своими желаниями и реальной ситуацией, однако он точно знает, каким возгласом сообщить об этом окружающим, как потребовать тот или иной предмет. Дети понимают, что у родителей есть стереотипы поведения и они своими действиями могут на них повлиять.

Таким образом, между поведением детей и социумом возникает петля обратной связи. Получение ребенком позитивной или негативной обратной связи формирует систему убеждений. Человек понимает, что, как существо социальное, он не может быть свободным от человечества, то есть если ты живешь по определенным правилам, принципам, то ты можешь спокойно выживать в социуме.

Эмоция страха позволяет очень четко фиксировать модели поведения, которые накапливаются в глубинной структуре человеческого опыта. К 3–4 годам ребенок начинает мыслить, исходя из своей реальности. Это позволяет нам сформировать очень важную эволюционную привычку – быть правым.

Большинство детей приобретает то, что психологи называют «теорией разума», приблизительно в возрасте от трех до трех с половиной лет. Иначе говоря, мы учимся угадывать или читать мысли окружающих. Более того, мы пользуемся этим умением каждый день, даже не задумываясь о том, что мы делаем.

Когда мы мыслим правильно, то в основном наша реальность и реальность социума совпадают, в этом случае незачем обманывать, и так формируются правильные стереотипы действий, которые можно назвать «детектором правильных действий». В случае несовпадения нашего видения с видением социума, которое может проявляться в неправильном толковании поступков других людей, искаженном понимании их намерений и мотивов, происходит большое число неприятных ситуаций, недоразумений. В этот момент эмоция страха включает «детектор ошибок», который был открыт русскими нейрофизиологами, он располагается в лобной доле коры полушарий головного мозга.

Эмоция страха предупреждает нас о том, что к нам приближается опасность. Это врожденный эволюционный механизм, благодаря которому вегетативная нервная система начинает работать иначе. Самый важный момент заключается в том, что для выживания, успешного существования среди себе подобных необходимо развивать интеллект.

Обманывать сложно, и дети, которые только-только начинают осваивать этот феномен, должны, во-первых, ясно представлять то, что произошло на самом деле, во-вторых, придумать иную, достаточно правдивую версию события и, в-третьих, мысленно сравнить обе версии. При этом они должны заранее просчитывать возможную реакцию со стороны слушателей. Поразительно то, что уже четырехлетние дети очень неплохо с этим справляются. В процессе обмана необходимо совмещать и живость ума, и быстроту реакции с физическим и эмоциональным самоконтролем.

Следует отметить, что ребенок, успешно вводящий окружающих в заблуждение, в первую очередь демонстрирует активность интеллекта, додумывая альтернативные версии события, поскольку даже для самой простой, примитивной лжи необходимо воображение. При этом нужно помнить, что превосходные обманщики умеют потрясающе чувствовать характер человека, то есть они обладают хорошо развитой эмпатией, которая эволюционирует в процессе жизнедеятельности.

Почему дети прибегают ко лжи? В некоторых случаях за счет плутовства ребенок достигает какого-то результата. Например, немножко схитрив, он получает ту конфету, которую ему не дают.

С возрастом формы лжи становятся все более разнообразными, более социализированными, но благодаря механизму обратной связи ребенок понимает, что если ложь будет озвучена, то он либо не получит этой конфеты, либо может быть наказан, и это заставляет его быть более изощренным.

Угроза разоблачения и наказания является мощным стимулом для успешного развития «детектора ошибок». В 2009 г. Виктория Талвар провела эксперимент, который это доказал. К исследованию были привлечены учащиеся двух школ. В школе «А» в качестве наказания за совершенный проступок ребенку объявлялся выговор или он лишался каких-либо привилегий. В школе «Б» применялись телесные наказания. Это была обязанность одного из школьных служащих, который постоянно ходил из класса в класс, выясняя, каким было поведение учеников. Тех, кого учителя называли неуспешными учениками, выводили на школьный двор и били деревянной дубинкой. Самое серьезное наказание в этой школе было назначено за уличение во лжи.

Дети из школы «А» чаще говорили правду, лишь изредка прибегая к обману, так как понимали, что неправда может доставить больше неприятностей, хотя и не очень значительных. Учащиеся школы «Б», наоборот, ложь использовали как основную систему защиты, поскольку у них не было сомнения в том, что правда зачастую приводит к наказанию. Данный эксперимент позволил выяснить, что у детей, подвергавшихся телесным наказаниям, навыки выживания оказались лучше сформированы и «детектор ошибок» работал точнее, чем у учеников школы «А».

«Детектор ошибок» говорит нам о том, что мы совершили действие, которое не соотносится с требованиями социума, и, следовательно, мы можем понести наказание за это. Угроза наказания порождает эмоциональную реакцию страха, которая всегда будет лежать в основе детекции лжи.

Именно страх разоблачения позволяет верификаторам видеть основные невербальные признаки обмана: мимические, жестовые, признаки вегетативной нервной системы и др. В школе «Б» страх позволил создать высокоэффективных обманщиков, которые четко знали, как правильно обманывать преподавателей.

Абстрагируясь от того, что хорошо, что плохо, и от способности человека к выживанию, необходимо сказать, что у человека формируется собственный «детектор ошибок», который четко соотносится с нашим социальным опытом. Необходимо помнить, что «детектор ошибок» у ребенка, который жил в социально благополучной семье, и «детектор ошибок» ребенка, который сформировался в неблагополучной среде, будут совершенно различными и ценности у этих детей будут разными.

Человек не в состоянии обмануть свой «детектор ошибок», который всегда дает нам сигнал о том, что мы собираемся сделать что-то не то или что перед нами что-то новое, неизвестное. Этот конфликт запускает эмоцию страха (угроза наказания) или состояние вины или стыда, когда нам становится неловко за то, что наше действие стало известно социуму и оно социумом осуждается.

Говоря языком нейрофизиологии, когда мы делаем что-то, что не является в нашем понятийном аппарате правильным, то в лобных долях коры головного мозга возникает активность, которая привлекает туда кровоток и которую нейрофизиологи назвали «детектором ошибок», а обмануть его человек не может, поскольку практически невозможно обмануть самого себя. Формирование «детектора ошибок» происходит в возрасте до трех с половиной – четырех лет. Поэтому уже в четыре года малыш, который находится в человеческом обществе, социализирован. Это подтверждает «феномен Маугли»: если взять малыша, который формировался в волчьей стае, то у него сформирована система отношений, «детектор ошибок», поведенческие стереотипы, характерные для волчьей стаи. После трех лет этот ребенок уже не мог социализироваться в нормальном обществе, поскольку механизм адаптации, механизм выживания уже сложился и не может быть изменен.

«Детектор ошибок» – это набор нервных клеток, расположенных в области передней поясной извилины в лобовой части коры полушарий головного мозга и отвечающих за автоматизм поведенческих действий человека. Благодаря этому мы можем не задумываясь выполнять многие действия. Например, одновременно вести машину, разговаривать по телефону и обрабатывать еще какую-то информацию. При рассогласовании внутреннего мира, то есть вашей модели поведения, со стимулами внешнего, социального мира, например с информацией о том, как себя вести нельзя, именно эти клетки запускают все механизмы выживания человека, именно они вызывают эмоцию страха, которая отвечает за выживание человека и за его адаптацию к социальной среде.

Главной задачей «детектора ошибок» для человека, для его выживания является умение отличать реальность от вымысла, правду ото лжи. Если бы у нас не было этого механизма, то все человечество превратилось бы в людей аутичных либо страдающих шизофренией. Именно эти люди сталкиваются с проблемой функционирования «детектора ошибок», то есть с неправильной работой этой части коры головного мозга. Этим фактом и объясняется странность их поведения с точки зрения социума.

Человеческий мозг разделен на обособленные, но взаимосвязанные отделы. Лобная часть коры головного мозга отвечает за автоматизм и распознавание скрытых смыслов в социальном контексте с учетом социальных отношений. Как показали исследования, повреждения именно этой зоны коры головного мозга дают нам возможность объяснить некоторые типы обмана, которые можно рассматривать как патологические модели, например истероидные, истеричные, шизофреногенные, аутичные формы существования человека.

Исходя из этой гипотезы, качество обмана позволяет выживать группе, корректируется давлением социальной общности и внутренней системы контроля баланса, которая находится именно в «детекторе ошибок». Таким образом, высшие корковые функции делают человека умелым лжецом благодаря возможности считывать еще и скрытые сигналы потенциальной жертвы. Из-за нарушений этих функций ложь становится более очевидной, легко распознаваемой и иногда воспринимается как патология.

Глава 4. Разновидности лжи

Мы уже определились, что в основе нашей модели детекции лжи лежит не философский, социокультурный или логический подход. Базис нашей системы составляет прагматика, именно поэтому мы огромное внимание уделяем не абстрактным категориям, а практическим моментам. Для нас не очень важно такое понятие, как «истина», нам важно, скрывает намеренно информацию человек, сидящий напротив, или нет.

В психологии существуют такие понятия, как реципиент (воспринимающий) и индуктор (производящий), мы будем использовать другую терминологию – лжец и жертва обмана, так как в обмане чаще всего принимают участие два человека: субъект и объект лжи.

Говоря о субъекте лжи, то есть о человеке, которого мы называем лжецом, мы должны учитывать, что психологические свойства феномена скрываемой информации будут проявляться в следующем:

Субъект лжи готовится, намерен солгать, то есть знает, что лжет;

Испытывает приятные/неприятные эмоции;

Создает видимость истины, планирует ложь;

Уверен/не уверен в благоприятном для себя исходе.

Что касается объекта лжи, то психологические свойства феномена намеренно скрываемой информации в представлении жертвы обмана проявляются в следующем:

Объект лжи думает/не думает, что данное сообщение истинно;

Воспринимает/не воспринимает видимость истины;

Ожидает/не ожидает честного поведения со стороны лжеца.

Я перечислил основные моменты, которые необходимо учитывать, анализируя поведение лжеца и жертвы обмана.

Прежде чем приступить к обзору различных классификаций, следует вспомнить, что любое распределение, любая категоризация условны и зависят от того, какой критерий лежит в основании.

Если говорить о генезисе, то есть возникновении феномена ложной информации, то необходимо упомянуть, что любая информация может быть классифицирована по ряду позиций.

Во-первых, рентная информация может рассматриваться с точки зрения того, кому предназначены эти сведения, предназначены ли они конкретному человеку, связаны с решением одной конкретной либо ряда разнообразных проблем лжеца.

Во-вторых, рентную информацию можно классифицировать по способам и времени ее хранения. По времени рентная информация может быть постоянной, а может – временной, то есть имеющей актуальность в течение определенного периода. Среди способов хранения можно выделить аудио-, видеоносители, бумажные носители, сюда же стоит отнести фотографии, поскольку в некоторых случаях они могут быть важным носителем информации о факте совершения преступления.

В-третьих, ложь можно рассматривать с позиции подготовленности. Здесь мы выделяем ложь подготовленную, ложь неподготовленную и ложь творческо-фантазийную, которую мы называем стратегией Остапа.

Конечно, ложь, которую мы называем спонтанной, творческо-фантазийной, можно отнести к категории неподготовленной лжи, но вегетативные нервные проявления и поведенческие стереотипы при реализации этой стратегии сильно отличаются от поведения людей, которые попали в ситуацию неподготовленными, испытывают состояние страха и не обладают актерским даром или тому подобным. Как правило, творческо-фантазийные стратегии реализуют люди, которые являются великолепными манипуляторами, например играют в покер. Сюда же стоит отнести и актеров, фокусников и, естественно, мошенников, которые должны убедить нас в том, что они говорят правду.

В-четвертых, если рассматривать ложную информацию с точки зрения полноты, то можно выделить частичную, полную и комплексную, последняя создает так называемый системный эффект, когда хорошо подготовленный лжец ловко чередует правдивые и ложные сообщения.

В-пятых, по степени надежности ложную информацию можно разделить на достоверную и вероятностную. Вероятностный характер обусловлен принципиальной невозможностью получить от лжеца другую, действительно надежную информацию.

Кроме того, ложную информацию можно классифицировать по объему, источнику, возрасту, способам передачи, распространения, однако, с моей точки зрения, такая классификация является не очень необходимой, поскольку для нас важен именно прагматичный подход. Очевидно, что при проведении исследований вы сразу оцениваете человека: пол, возраст, психотип, стереотипы поведения, поэтому приводить такую классификацию мы считаем нецелесообразным.

Если мы будем анализировать процесс образования феномена ложной информации, то необходимо сказать о таких трех основных формах, как:

Потеря достоверных элементов информации;

Присоединение элементов ложной информации к достоверной;

Возникновение системного эффекта, когда происходит преобразование структуры прежнего, в целом достоверного информационного образа.

Это три основных способа, которые необходимо учитывать при работе с намеренно скрываемой информацией.

По количеству участников, задействованных в процессе лжи, можно выделить следующие типы обмана:

Самообман, то есть и лжец, и жертва обмана являются одним лицом;

Ложное сообщение передается жертве обмана, то есть задействованы два человека;

Лжец транслирует недостоверную информацию группе людей;

Группа людей вводит в заблуждение другую группу людей;

Два человека вводят в заблуждение друг друга. Примером может служить поведение следователя и преступника во время допроса;

Взаимный самообман. Этот обман обычно основывается на сильных взаимных чувствах – любви и ненависти, например, при которых негативные или позитивные эмоции искажают взаимное восприятие людей. В результате объективизация невозможна. В этой ситуации возникает такая классическая модель, как «треугольник Карпмана», так как происходит перенос ответственности на реальных или нереальных людей в данном акте коммуникации. Чтобы разобраться в этой ситуации, приходится иногда применять различные способы детекции лжи – от полиграфа до распределения зоны ответственности, которое может давать как суд, так и сторонние люди: посредники, медиаторы и пр., их задача – разобраться, кто прав, кто виноват в данном случае.

Следующая классификация базируется на понятии умысла и извлечения выгоды из рентной информации.

Обманывающий извлекает выгоду из нанесения вреда другому человеку. Примерами этой разновидности лжи могут быть:

✓обещание высоких дивидендов в каких-то мошеннических структурах, например в финансовой пирамиде;

✓утаивание информации о том, где хранятся похищенные деньги;

✓сокрытие факта измены мужа или жены.

Обманывающий извлекает выгоду без нанесения вреда другому человеку. Например, опоздавший ученик оправдывает свою задержку отсутствием транспорта. Ложь присутствует, но она не наносит другому человеку ущерб.

Обман без извлечения выгоды. Это ложь из вредности, зависти, авантюризма, национализма, гражданского долга, тщеславия, легкомыслия. Хвастовство также может быть включено сюда как форма обмана, предполагающая зависть со стороны другого человека.

Обман в пользу другого человека, ложь во благо. Например, врач говорит неизлечимому больному, что он поправится. Похожий пример описывает П. Экман: спасатели нашли мальчика, который пострадал в авиационной катастрофе и пролежал несколько дней на холоде, завернутый в спальный мешок. Когда ребенок спросил: «Как мои родители? Они живы?» – спасатели ответили: «Да», хотя точно знали, что родители этого мальчика были уже мертвы.

Никто не извлекает выгоду из обмана. Сюда можно отнести фантазии, мечты, визуализации. Самообман ложью в данном случае не является. Например, человек шизофреногенного или аутичного типа не понимает, что такое ложь, и часто верит в те ценности, те поведенческие стереотипы, которые исповедует. При самообмане отсутствует жертва обмана в привычном понимании. Человек обманывает сам себя, это некая форма психологической защиты.

В книге «Психология обмана» Чарльз Форд дает классификацию лжи, исходя из мотивов, которыми руководствуется человек:

Спасительная ложь – соблюдение общественного договора;

Истеричная ложь – привлечение к себе внимания;

Защитная ложь – выход из сложной ситуации;

Компенсирующая ложь – впечатлить собеседника;

Недоброжелательная ложь – выгода, корыстный интерес;

Сплетни – преувеличение, слухи;

Скрытая ложь – введение в заблуждение путем сообщения части правды;

Ложь из любовного опьянения – идеалистическое преувеличение;

Патологическая ложь – ложь постоянная, даже во вред себе.

Несмотря на разнообразие, которое существует в намерениях лжеца, все перечисленные виды лжи будут проявляться в речи либо как умолчание, либо как искажение, поэтому вслед за П. Экманом мы утверждаем, что эти две формы лжи являются основными.

В отличие от многих других авторов, которые детализируют различные формы лжи, мы считаем, что в этом нет практического смысла, поскольку умолчание и искажение, как показывает опыт, в большинстве своем очень четко проявляются в поведенческих стереотипах лжеца.

Однако необходимо учитывать, что в практике детекции лжи эти формы в чистом виде практически не встречаются, чаще они комбинируются между собой. Это обстоятельство позволяет нам ввести третью форму лжи – комбинированную, гибридную.

Давайте более детально рассмотрим эти формы.

При умолчании лжец скрывает истинную информацию, но не сообщает ложной, поэтому данная форма лжи является менее энергоемкой и, следовательно, более выгодной. Многие обманщики при выборе формы лжи предпочитают умолчание, потому что, во-первых, не нужно создавать какую-то легенду; во-вторых, не надо напрягать память (вспомним Авраама Линкольна, который говорил, что у него недостаточно хорошая память, чтобы лгать); в-третьих, умолчание менее предосудительно, чем искажение, поскольку оно пассивно. Однако умолчание является ложью, поскольку существует рентная информация и умысел – ее скрыть.

При искажении лжец предпринимает дополнительные действия. Он не только скрывает правду, но и предоставляет взамен жертве обмана ложную информацию, выдавая ее за истинную. Искажение является более энергоемким и более предосудительным, поэтому признаки утечки обмана являются более заметными, поскольку лжецу приходится продумывать, планировать свои действия и задействовать определенные механизмы, тратить свои ресурсы на то, чтобы донести до жертвы обмана нужную лжецу информацию, что приводит к неконгруэнтному поведению. И поэтому основная задача профессионального верификатора – сделать все возможное, чтобы причастный из умолчания перешел в искажение.

Глава 5. Основные признаки и стратегии обмана

В предыдущей главе были описаны основные формы лжи – умолчание и искажение, в этой мы поговорим о том, что же выдает лжеца, и о том, какие поведенческие стратегии выбирают лжецы в надежде обмануть верификатора.

П. Экман предлагает подразделять признаки обмана на утечки и информацию о наличии обмана. Эта классификация кажется нам удачной, и поэтому мы также придерживаемся ее.

Что такое утечка? Это маркер, которым лжец нечаянно выдает себя. Утечки бывают лингвистическими (лжец случайно проговорился), утечки глазами (лжец нечаянно выдал себя иной синестезией), утечки лицом (появление микровыражения), утечки телом (эмблематические оговорки). Утечки, проявляющиеся на проверочный стимул, являются верными признаками обмана. Мы говорим о лжи, поскольку имеем дело с так называемым двойным посланием, то есть когда в процессе беседы тело противоречит словам.

Информация о наличии обмана свидетельствует о намеренно скрываемой информации, но не отвечает на вопрос, что именно утаивает опрашиваемое лицо. Зачастую бывает достаточно информации о наличии обмана, поскольку правду можно установить и иным способом, например, провести детективные или оперативно-розыскные мероприятия.

В некоторых контекстах правда оказывается незначимой. Так, работодатель легко может отказать в приеме на работу кандидату, если на исследуемую тему он продемонстрировал признаки, свидетельствующие о наличии намеренно скрываемой информации. В этом случае редко кто будет выяснять причины ее сокрытия, особенно это актуально при прохождении собеседования на топовые позиции.

В процессе опросной беседы верификатор каким-либо образом фиксирует все способы проявления информации о наличии обмана. Перепроверять их не нужно, поскольку благодаря адаптации они, как правило, не повторяются в первозданном виде. Необходимо проверять информацию о наличии обмана, снова предъявляя в строгой последовательности контрольные, проверочные и провокативные стимулы. Как вы понимаете, именно провокативные вопросы нацелены на то, чтобы выявить и зафиксировать утечки.

Информация о наличии обмана может проявляться в маркерах, связанных с глазами (проверка взглядом, учащенное моргание), изменениями в дыхании (учащенное дыхание, гипервентиляция легких, глубокие выдохи и вдохи), изменениями в голосовых модуляциях (повышение, понижение тона голоса, попытка прокашляться при ответе на проверочный вопрос), уменьшением слюнного секрета во рту (частое сглатывание, облизывание губ), бледностью кожных покровов, изменением в жестикуляции при проведении боевой части исследования и т. д.

Если при утечке достаточно ее отследить, иногда даже просто зафиксировать в памяти, то при информации о наличии обмана совокупных признаков, позволяющих верификатору однозначно сделать вывод о причастности или непричастности опрашиваемого лица, должно быть достаточное количество и они должны проявляться в разных информативных системах. Первое, на что мы обращаем внимание, – изменение дыхания. Важны также голосовые и психолингвистические изменения при ответах на проверочные вопросы. На протяжении всей беседы необходимо отслеживать все признаки лжи, проявляющиеся в реакциях вегетативной нервной системы. В отличие от американских школ безынструментальной детекции лжи лицевые сигналы и весь комплекс жестикуляции мы рассматриваем как дополнительные признаки, а не основные. Естественно, основной акцент делаем на психолингвистических особенностях речи опрашиваемого человека, поскольку это самый информативный канал. Чем больше информации о наличии обмана мы видим в разных системах организма, тем выше вероятность лжи.

Все эти признаки проявляются на фоне стресса и очень точно вписываются в концепцию стресса, описанную Гансом Селье.

Стресс (от англ. stress – «давление», «нажим», «напор»; «гнет»; «нагрузка»; «напряжение») – неспецифическая (общая) реакция организма на воздействие (физическое или психологическое), нарушающее его гомеостаз (целостность), а также соответствующее состояние нервной системы организма (или организма в целом). В физиологии и психологии выделяют положительную (эустресс) и отрицательную (дистресс) формы стресса.

Каким бы стресс ни был, «плохим» или «хорошим», физическим, физиологическим или эмоциональным, воздействие его на организм имеет общие характерные и неспецифические черты.

Впервые термин «стресс» в физиологию и психологию ввел Уолтер Кеннон в своих исследованиях, посвященных универсальной реакции человека на угрозу.

Ученик У. Кеннона, физиолог Г. Селье, в 1936 г. опубликовал свою первую работу, в которой описал стресс как общий адаптационный синдром, но длительное время избегал употребления термина «стресс», поскольку тот использовался во многом для обозначения «нервно-психического» напряжения (синдром «бороться или бежать»). Только в 1946 г. Г. Селье начал систематически использовать термин «стресс» для общего адаптационного напряжения, и в таком виде он вошел в современную психологию и психофизиологию.

«Стресс есть неспецифический ответ организма на любое предъявление ему требования (говоря о детекции лжи – стимулы). Другими словами, кроме специфического эффекта, все воздействующие на нас агенты вызывают также и неспецифическую потребность осуществить приспособительные функции и тем самым восстановить нормальное состояние. Эти функции независимы от специфического воздействия. Неспецифические требования, предъявляемые воздействием как таковым, – это и есть сущность стресса», – писал Г. Селье.

Еще в 1920-е гг., во время обучения в Пражском университете, Г. Селье обратил внимание на то, что начало проявления любой инфекции одинаково (температура, слабость, потеря аппетита). В этом факте он разглядел особое свойство – универсальность ответа организма на всякое повреждение.

При стрессе наряду с элементами адаптации к сильным раздражителям имеются элементы напряжения и даже повреждения. Именно универсальность сопровождающей стресс «триады изменений» – уменьшение тимуса, увеличение коры надпочечников и появление кровоизлияний и даже язв в слизистой желудочно-кишечного тракта – позволила Г. Селье высказать гипотезу об общем адаптационном синдроме, получившем впоследствии название «стресс». Работа была опубликована в 1936 г. в журнале Nature. Г. Селье выделил три стадии общего адаптационного синдрома:

Реакция тревоги (мобилизация адаптационных возможностей, которые ограничены) – на этой стадии проводим исследовательскую часть;

Стадия сопротивляемости – на этой проводим боевую часть;

Стадия истощения – этап получения признания.

Для каждой стадии описаны характерные изменения, происходящие в вегетативной нервной системе и, как следствие, влияющие на порождение речи. Причастный человек всегда воспринимает ситуацию проверки как стресс для себя, а значит, организм начинает реагировать универсальным неспецифичным образом, который человек самостоятельно контролировать не может. Поэтому в зависимости от силы нервной системы человек и будет пользоваться базовыми поведенческими стратегиями сопротивления.

Если Г. Селье и У. Кеннон говорили об основных поведенческих стратегиях «бороться или бежать», то в природе существует и еще одна реакция на опасный стимул, которая выражается в механизме «стой».

В ситуации детекции лжи эти базовые стратегии выживания будут проявляться в поведении лжеца. Какие стратегии защиты будет применять причастный человек в ситуации проверки, зависит от силы и подвижности его нервной системы, от характерологических особенностей. В исследовательской части опросной беседы основная задача верификатора – понять тип нервной системы собеседника и предположить способ его поведения.

Для защиты себя в ситуации проверки опрашиваемое лицо выбирает стратегии, которые оно успешно использовало ранее в сложных ситуациях.

«Выживание» причастного в опросной беседе, как правило, связано с тем, что он старается выставить барьеры, для того чтобы верификатор не смог уличить его во лжи. Каждый тип таких барьеров опирается на базовую поведенческую стратегию лжи и проявляется в определенных ее моделях.

Рассмотрим основные стратегии и модели лжи и их связь со стрессом и барьерами, которые применяют причастные лица.

1. Контрольный барьер заключается в стремлении не сообщать любую, даже мелкую информацию, каким-либо образом касающуюся проверяемого события; проявляется в контроле за собственной речью и невербальным поведением во время опроса и попытках нейтрализовать или исправить ранее произнесенное. Опрашиваемый вынужден контролировать все, что прямо или косвенно относится к утаиваемой информации и расследуемому событию.

В ситуации, когда информация о расследовании стала для лжеца неожиданностью и он не успел подготовиться, причастный пытается не выдать себя, что заставляет его контролировать себя и в речи, и в движениях, а это выглядит неконгруэнтно. Человек, контролирующий все системы организма, как бы «деревенеет». Эта поведенческая стратегия именуется нейтрализацией.

Иногда опрашиваемое лицо настолько не успело адаптироваться к ситуации, что единственной успешной стратегией для себя считает отказ от любого сотрудничества с верификатором. Испытуемый утверждает, что он непричастен, и больше ничего не говорит, на диалог не выходит. Такую модель мы называем отрицанием. Отрицание и нейтрализация – базовые поведенческие стратегии при неподготовленной лжи.

При угрозе прорыва смыслового или контрольного барьера испытуемый идет на полную нейтрализацию или полное отрицание своего участия в событии, перестает отвечать на вопросы верификатора. Это форма психологической защиты, в ходе которой возникает механизм, получивший название «установка на запирательство».

2. Смысловой/стратегический барьер заключается в избирательной невосприимчивости к некоторым стимулам, предъявляемым верификатором. Стратегиями, основанными на смысловом барьере, пользуются люди с сильной, стабильной нервной системой.

Причастный не уклоняется от ответа на вопросы, отвечает так, как будто вопросы ему абсолютно ясны и понятны, однако все его ответы частично или полностью не соответствуют содержанию вопроса. Собеседники как бы и в диалоге, но все время недопонимают друг друга, получается разговор автоответчика с автопилотом. Важно учитывать, что это касается только скрываемых субъектом обстоятельств. В итоге ни одна из тем не исключается из предмета обсуждения, но человек тонко распознает, что может относиться к нежелательной теме, а что – нет. Все попытки задавать проверочные вопросы «в лоб» изначально безрезультатны, более того, такая тактика верификатора закрепляет и повышает непроницаемость смыслового барьера.

Именно такие люди являются самыми сложными типами исследуемых для разоблачения. Они, как правило, обладают повышенным самоконтролем, быстро адаптируются к ситуации опросной беседы, не дают признательных показаний, предпочитая биться до конца.

Самой известной и самой трудной для распознавания лжи стратегией является легендирование, поскольку предполагается создание иной реальности, что позволяет избежать утечек или появления информации о наличии обмана, так как опирается на факты.

Еще одна из стратегий контролируемой лжи носит название «аппроксимация» (от латинского «приближение»). Под аппроксимацией в детекции лжи подразумевается такое поведение человека, при котором, исходя из изменяющегося контекста, причастный постепенно выдает в речи информацию, необходимую верификатору для принятия им решения о непричастности данного субъекта. Говоря иными словами, причастный создает легенду в процессе опросной беседы, наблюдая за поведением и действиями верификатора.

3. Тактический барьер заключается в использовании заранее заготовленных выражений, тирад, «светских и бытовых мудростей», не позволяющих верификатору подойти к скрываемой информации; проявляется в том, что опрашиваемое лицо не уклоняется от общения, а даже, наоборот, готово общаться с верификатором, но по поводу каких-либо порицаемых поступков имеет ряд заготовленных формул, направленных на забалтывание и смягчение или усиление чувств вины у верификатора за проведение исследования: «Нет человека, который бы не врал», «Все стремятся жить лучше», «Сейчас все выживают как могут» и т. д.

Творческо-фантазийные стратегии лжи свойственны людям с подвижной, быстрой нервной системой. Основной стратегией для них является забалтывание. Во время беседы они выдают большое число ненужной информации, не касающейся расследуемого события, говорят много, быстро, активно жестикулируют с одной целью – не подпустить верификатора к проверочной теме, однако при неожиданном задавании проверочных вопросов демонстрируют очень яркие признаки причастности.

И наконец, еще одна модель лжи, которая у П. Экмана называется «восторг надувательства», у нас получила название «стратегия Остапа», по имени виртуоза, блестяще ее использующего, – Остапа Бендера.

Ложь может иногда не только опираться на угрозу наказания или угрызения совести, но и быть вызовом и считаться в голове у опрашиваемого лица достижением. Эта стратегия привычна для людей психопатического и психопатологического типа. Эти личности, как правило, не испытывают стыда или угрызений совести. Стратегия восторга надувательства может быть разной интенсивности. Для ее успешной реализации нужны зрители, которые в этот момент демонстрируют интерес к тому, что делает обманщик: чем больше лжец видит, что его обман удается, тем искуснее и точнее он продолжает врать. Интенсивность проявления эмоции увеличивается. Восторг надувательства сопровождается чувством презрения к жертве обмана и может проявляться сильнее, если собеседник имеет репутацию человека, которого трудно обмануть. В таком случае лжец может совершить ошибку, так как при восторге надувательства очень сложно скрыть наслаждение собой в этой ситуации. Опытный верификатор всегда использует такой шанс.

Наиболее адаптивные причастные лица могут демонстрировать ряд стратегий лжи как последовательно, так и параллельно. Такую стратегию поведения мы называем комплексной.

Как правило, лжец не хочет, чтобы его разоблачили, и старается подобрать определенную стратегию и тактику поведения во время опросной беседы. Обычно эта стратегия выбирается лжецом непроизвольно, исходя из типа его нервной системы. Несмотря на то что лжец может успеть подготовиться к процедуре проверки, иногда ему приходится лгать спонтанно.

Практическое задание к первой части книги

Вспомните себя, когда вы говорили неправду, и определите, к какому типу лжи она относится.

Вспомните случаи из вашей жизни: когда ваш обман раскрывался, что вас выдало – утечка или информация о наличии обмана?

Вспомните себя, когда вы говорите неправду: какой стратегией лжи вы больше всего пользуетесь?

Посмотрите на свое окружение, выберите двух или трех коллег (друзей), внимательно оцените их и ответьте на эти же вопросы, но уже в отношении не себя, а их.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Психология лжи и обмана. Как разоблачить лжеца (Евгений Спирица, 2017) предоставлен нашим книжным партнёром -